Рубрика: Письма

«…Возникает два вопроса. Первый вопрос: почему подобные фантастически успешные инвестиции в людей остаются таким изолированным редким примером? Нет никаких сомнений, что каждый год в колледжах учится не два десятка, а гораздо больше умных людей, которых можно заставить бросить учебу и начать что-то строить в качестве предпринимателей. Второй вопрос был: разве это не то же самое, что и покровительство как в старые добрые времена? И вообще, что случилось с прямым финансовым покровительством? Как ни странно, мы можем найти очень мало современных примеров того, как отдельные люди финансируют отдельных лиц. Хотя в сегодняшнем мире в теории возможна гораздо более децентрализованная и более масштабируемая версия патронажа, которая легко могла бы быть достижима для больших групп людей. Вам даже не нужно формально создавать для этого современный аналитический центр…»

Поскольку вся экономика знаний стала удаленной почти за одну ночь в начале 2020 года, венчурные капиталисты осознали потенциал быстрого масштабирования и роста виртуальных решений, особенно в связи с резким ростом их внедрения во время локдаунов во многих частях мира. Этот хайп привел к более чем 100 венчурным сделкам в сфере стартапов виртуальной работы только в одном 2020 году, что на 66% больше, чем их было в 2019 году (и опять же, эта цифра, вероятно пока еще занижена из-за задержек с отчетностью). Еще более впечатляюще то, что данный хайп в инвестировании привел к нескольким мега-раундам, которые состоялись в 2020 году, в результате чего средний чек составил 17 миллионов долларов, по сравнению с 10 миллионами долларов годом ранее. Этот приток венчурного капитала, естественно, побудил еще больше основателей стартапов погрузиться в экосистему виртуальной работы — поэтому неудивительно, что аппетит к стартапам виртуальной работы растет в 2021 году такими же темпами, если не выше, и средний чек вырос до ~ 40 миллионов долларов за сделку.

Когда я посетил фабрику в Шэньчжэне, которая производит чехлы для телефонов Android и на которой работает бок о бок много роботов и людей, меня поразило неожиданное чувство — это была своего рода безмятежность. Настроение было спокойным, а не безумным. Некоторые вещи двигались быстро, но тихо, в то время как другие были совершенно неподвижны, как будто ожидали своей очереди. Это не было похоже на «фабрику» в смысле Чарли Чаплина; это было гораздо больше похоже на сад машин в смысле Ричарда Бротигана. Я заметил своему коллеге, что мне бы очень хотелось провести время и в подобном кафе, что это было бы прекрасным местом для общественных собраний. Говоря это, я понял, что это не шутка. Автоматизация неизбежно распространится на город, и, по мере того, как это происходит, мы должны осознавать обманчиво простой факт, что автоматизация создает особый вид атмосферы. Это больше, чем форма, следующая за функцией; это функционализм, становящийся тонкой средой. Или, по крайней мере, так это может быть. Чтобы избежать жалкого будущего, в котором городская вычислительная автоматизация в первую очередь ориентирована на оптимизацию самых произвольных и банальных аспектов пространственной логистики человека (парковка, безопасность, торговля и т.д.), необходимо другое понимание автоматизации.