FastSaltTimesПоразительная, загадочная и очень редкая карта, иллюстрирующая сложную утопическую схему прототипа Европейского союза после Первой мировой войны, была составлена П.Маасом и, вероятно, вложена в 24-страничную брошюру, в которой подробно описывался его план.
«…Глобальный потребительский оздоровительный рынок с оборотом в 1,8 триллиона долларов — от холодных ванн до коллагена и сока сельдерея — не чужд всплескам хайпа по поводу того или иного новаторского решения, которые иногда появляются на свет с ограниченными клиническими исследованиями или с отсутствием достоверной доказательной базы. Сегодня потребители уже не просто погружаются безоглядно в оздоровительные тенденции и надеются на лучшее, а задаются вопросом: «А что говорит наука?». Только в США рынок wellness достиг 480 миллиардов долларов и растет на 5-10 процентов в год. 82% американских потребителей считают wellness главным или важным приоритетом в своей повседневной жизни, что схоже с показателями потребителей в Великобритании и Китае (73% и 87%, соответственно). Особенно это касается представителей поколения Z и миллениалов, которые сейчас покупают больше товаров и услуг для здоровья, чем представители старших поколений, по направлениям: здоровье, сон, питание, фитнес, внешний вид и осознанность…»
«…Они рассказали мне, что за последние несколько лет почувствовали, как тихо рушится их мировоззрение. Это молодые люди, которые выросли в больших городах Китая и посещали хорошие университеты, возлагая на них определенные надежды, что они смогут сделать значимую карьеру, что общество получит больше политических свобод и что Китай станет более интегрированным с остальным миром. Эти надежды рухнули. Их работа — либо слишком напряженная, либо слишком рутинная, за последнее десятилетие усилились политические ограничения на свободу слова, а популярность Китая в развитых странах упала. И они уехали. Одним из толчков к отъезду стали многотысячные демонстрации в конце 2022 года, в ходе которых молодые люди требовали не только прекращения политики «нулевого ковида», но и политических реформ. Почти все чувствуют себя отчужденными под давлением современного Китая. Несколько человек потеряли работу в результате пекинской репрессии против онлайн-репетиторства. Несколько человек работали в китайских СМИ, но они серьезно недовольны тем, что цензура мешает публиковать амбициозные материалы. Люди жалуются на то, что Си Цзиньпин обращается с ними как с шахматными фигурами, призывая мужчин работать во имя национального величия, а женщин — рожать детей. Я не хочу излишне романтизировать rùn. Я признаю, что эмиграция — это вопрос для мизерного процента населения Китая. Немногие люди могут подумать о том, чтобы бросить почти все, что они построили, и начать все заново в чужой стране. И я понимаю, что для подавляющего большинства китайцев жизнь не так уж плоха. Для представителей среднего класса никогда не было лучшего времени для жизни в Китае. Однако этот средний класс чувствует себя все менее уверенно, поскольку экономика продолжает страдать. Проблема Си Цзиньпина в том, что он на 60 процентов прав во всех проблемах, которые видит, но грубые силовые решения его правительства неизменно ухудшают ситуацию. Застройщики жилья берут на себя слишком много долгов? Да, но то, что многие из них объявили дефолт и спровоцировали крах доверия покупателей жилья, не улучшило ситуацию. У больших технологических компаний слишком много власти? Хорошо, но снятие скальпов с предпринимателей и растаскивание их бизнеса не способствуют росту настроений. Нужно ли правительству обуздать коррупцию среди чиновников? Определенно, но терроризирование бюрократии также привело к тому, что политический аппарат стал более парализованным и несклонным к риску. Начинает казаться, что страшнее китайских проблем только пекинские решения…»
Колин Вудард, социолог и журналист, на днях написал новую статью про географическое разделение в Америке по продолжительности жизни. Это вернуло нас и к его основной идее: Колин утверждает, что с момента основания первых колоний в Северной Америке общество не представляло собой единства ни в этническом, ни в религиозном, ни в культурном отношении, и что США могут быть разделены на 11 государств-наций с различными культурами, влияющими на всё, от политических предпочтений, уровня преступности и до отношений к социальным вопросам и роли правительства. «Причем знаменитая мобильность американцев усиливает, а не сглаживает различия между 11 американскими нациями, поскольку люди склонны мигрировать в сообщества, близкие к ним по духу», – считает Колин.
Эта идея также относится к одному из самых заманчивых видений будущего, основанного на ИИ, где людям больше не нужно будет работать, потому что машины смогут самостоятельно создавать экономическую ценность. Вкалывают роботы, а не человек. Идея понятна. Система, прочитавшая и переварившая большую часть интернета, имеет какое-то конкурентное преимущество перед нами, ничтожными людьми, верно? Как выяснилось, создать полностью автономные бизнесы, которые можно просто предоставить самим себе и генерировать сладкую, сладкую прибыль, оказалось довольно сложно. Но все больше стартапов пытаются воплотить в жизнь мечту об использовании искусственного интеллекта для зарабатывания денег без участия человека. Все большее число стартапов считают, что они близки к тому, чтобы прибрать к рукам Святой Грааль ИИ.
«…В общем и целом, при обсуждении самых эксклюзивных частных клубов в мире на ум приходит определенный образ. Виски в изящном хрустале, сигары, огонь в камине, умудренные старики за столами. Возможно, на стене висит чучело-голова оленя или две. Но современное воплощение клубов уже не такое и может удивить. Менталитет «старых парней» в значительной степени уступает место новым веяниям. В клубах собираются ведущие мировые предприниматели, культурные иконы и творческие силы, чтобы обменяться идеями и открыть для себя новые горизонты, завести знакомства и просто потусить в своей атмосфере. Да, при этом главные постулаты приватности и эксклюзивности остаются неизменными. Также как и склонность к изысканному декору, ультрасовременным удобствам и индивидуальному обслуживанию. Все эти элементы продолжают оставаться причиной глобального возрождения эксклюзивных частных клубов по всему миру. Листы ожидания после пандемии все растут и растут, люди с деньгами снова активно перемещаются по планете, ищут новые культурные впечатления и заводят знакомства, соответствующие их уровню, стандартам и ожиданиям, новые регионы планеты оживают и становятся центрами привлечения капиталов, творческих людей и предпринимателей…»
Каждый день мы слышим в западных СМИ, что Китай находится на грани краха и потерпит поражение, но многие аналитики не понимают, что китайская экономика тесно переплетена с мировой экономикой, особенно с США, и поэтому любой спад в Китае будет иметь последствия для всего мира. Однако если вы выйдете за рамки заголовков и проведете исследование, в Китае все еще есть много возможностей. В течение следующих 5 лет Китай будет вносить наибольший вклад в мировой экономический рост, обеспечивая 22.6%, что в два раза больше, чем у Соединенных Штатов, по данным Международного валютного фонда. Да, Китай, конечно, испытывает некоторые краткосрочные экономические трудности, связанные с сокращением сектора недвижимости, старением населения и высокой безработицей среди молодежи, но Китай также переходит на следующий этап развития и становится передовой экономикой, основанной на знаниях. Новый Китай еще только зарождается.
В своей книге бывший главный экономист Всемирного банка детально анализирует то, как развивалась мировая торговля и как именно глобализация повлияла на социальное неравенство. Автор разбирает, кто и почему от глобализации все-таки выиграл и пострадал, насколько ее последствия различаются по регионам, а также как и за счет чего корпорации стремительно наращивали десятилетиями свои прибыли и возможно ли продолжение такого сценария. В книге приводятся и доводы в пользу новой, «локальной» политики в ответ на глобализацию. Но позволят ли предложения автора эффективно решить важные проблемы — от бедности до изменения климата?
«…И хотя статистика производительности известна своими неустойчивыми колебаниями, текущий небольшой рост наряду с недавними достижениями в области искусственного интеллекта указывает на потенциал устойчивого повышения производительности. Это может привести к тому, что экономический рост превзойдет текущие прогнозы многих экономистов на Уолл-стрит и в Вашингтоне. Вместо экономики, едва способной обеспечить 2-процентный рост, может появиться экономика, способная обеспечить 2,5 или даже 3 процента. Возможно, даже больше. В предыдущих Письмах мы уже обсуждали, что в самых оптимистичных футуристических сценариях развитие ИИ может дать нам взрывной экономический рост в сотни процентов. Влияние ИИ на производительность — это самая интересная тема после темы влияния демографии на экономику. И это очень «горячая» тема в западных интеллектуальных кругах. ИИ, помимо заезженной фразы про «новую нефть», то пророчат роль «нового огня», «нового колеса», «нового электричества» экономики и жизни человечества, то сводят его роль как к лишь еще одному рядовому приложению-инструменту, который не окажет реальной преобразующей роли на развитие человечества…»
«…Одним из секретов успеха западной цивилизации было то, что она проявляет меньше почтения к старшим, чем другие общества. Это дает мужчинам больше возможностей конкурировать за ресурсы и партнерш на более раннем этапе жизни, поскольку «мужчины становятся главами домохозяйств в более молодом возрасте, а новые жены уходят из-под контроля своих матерей или свекровей». Уникальность западного былого представления о выходе на пенсию заключалось в том, что «люди теряют свои руководящие роли и центральное экономическое положение», в отличие от большинства не-западных обществ, «где пожилые люди остаются центральными в экономическом и социальном плане, если только у них не нарушаются когнитивные функции». По иронии судьбы, сегодняшнее социальное обеспечение пожилых людей, системы выслуги лет и антидискриминационные возрастные законы можно рассматривать как отход Запада от того, что делало его особенным, и как переосмысление и принятие норм и форм укоренившихся привилегий, которые являются отличительными чертами менее успешных обществ…»