Рубрика: Письма

Америка еще долго будет оставаться главной мировой державой. Ее экономика огромна, Америка контролирует единственную в мире надежную резервную валюту. Ее вооруженные силы имеют глобальный охват и могут поддержать союзников по всему миру, а Северная Америка — единственный действительно бесконфликтный континент. Однако, как и в случае с нефтью, спрос на американское лидерство достиг своего пика. Страны выбирают поставщиков услуг для оказания военной помощи, финансирования, технологий и других товаров и услуг на мировом рынке покупателей и поставщиков. До недавнего времени большинство американцев думали, что мир хочет быть похожим на них. К настоящему времени они, вероятно, понимают, что не все так однозначно. В последние годы китайцы говорят сами себе подобные же вещи, учитывая внутренний динамизм развития страны и внешнюю активность в создании нового уровня глобальной инфраструктуры в рамках инициативы «Один пояс — один путь».

Представьте себе инженера-интроверта с синдромом Аспергера, который в 2015 году не знал, как начать разговор с женщиной, и определенно не знает, как это сделать в сегодняшних условиях. Через 10 лет у него может быть красивый робот-компаньон (действительно, у него может быть такой, который мог бы имитировать для мужчины опыт секса с десятками разных женщин), у которого будет более низкий барьер для начала использования, чем усилия на брачном рынке с реальными женщинами, и при этом робот оставит мужчину и сексуально удовлетворенным и одновременно и счастливым холостяком. Какая-то женщина упускает из виду такого сознательного парня с хорошим доходом, который может не знать, как правильно реагировать на женское поведение. Мир может многое потерять в лице его нерожденных сыновей и дочерей с их возможными аналитическими подходами к некоторым мировым проблемам.

На этой и прошлой неделе, когда все больше и больше правительств по всему миру вынуждены принимать более радикальные решения по сдерживанию экспоненциального распространения вируса, мы все опасаемся дальнейшей неопределенности, сбоев в работе институтов социума и возможных жестких локдаунов. В Европе в воздухе витает дух восстаний людей, недовольных локдаунами. В США опасаются начала гражданской войны после выборов. Многие планы и привычный ход течения жизни придется снова прервать. Многие планы придется просто отменить. Мы снова должны будем жить настоящим моментом и не думать, что у нас есть власть над чем-либо.

Одна из проблем, отмеченных N, заключается в том, что институциональные инвесторы в Европе, как правило, более осмотрительны, чем их американские коллеги, и хотят, чтобы компании достигали прибыльности намного раньше. Американские инвесторы же готовы вложить миллиарды в такие компании, как Uber, чтобы позволить им достичь глобального масштаба. Такой подход заставлял европейских инвесторов до последнего времени только качать головами. N считает, что мир — большой, и если вы хотите, чтобы европейские компании действительно быстро завоевали мир, завоевали Азию и США, и продолжали расти на 100%, то тогда вам нужно финансировать этот рост и заливать деньгами.

Общее видение будущего у руководства и исполнителей также сильно различается. Бизнес-лидеры с радостью принимают сценарий, который обещает экономию затрат, которая достигается с помощью ИИ и повышения эффективности работы сотрудников. Бизнес-лидеры видят в будущем сильные корпоративные структуры, которые поддерживаются партнерством человек-машина. Рядовые сотрудники же считают, что большие корпорации не будут доминировать на рынке труда, рынок будет более фрагментирован, а вместо благодатного симбиоза человек-машина технологии просто напрочь заменят людей во многих профессиях. Рядовых сотрудников тут сильно, конечно, пугает будущее: с одной стороны им хочется верить в розовый мир легкой децентрализации и слабых компаний, а с другой стороны — те, кто думает, что корпорации сожмут их в кулак, готовы идти до упора на киборгизацию ради сохранения работы.