FastSaltTimesНастольные игры Brass: Birmingham (2018), Brass: Lancashire (2007) и John Company: Second Edition (2022). Эти игры на фоне разговоров о необходимости новой «умной» индустриализации, де-глобализации и смене логистических цепочек снова стали популярны среди экономистов, экспертов и прочих умников.
Сингапур не устает удивлять. Сингапур — это не только финансовый хаб и уголок безопасности для состоятельных людей. Это и возможный будущий автоматизированный промышленный центр. Этот город-государство использует высокоавтоматизированные производственные линии, чтобы стать редким примером богатой страной, которая в итоге смогла обратить вспять спад в сфере производства и стала центром притяжения для высокотехнологичных компаний мира.
«…Война в Украине демонстрирует, что война между равными или близкими по силе противниками требует наличия технически передового, массового, индустриального производственного потенциала. В ходе российского наступления расходуются боеприпасы в объемах, которые значительно превышают прогнозы и объемы производства боеприпасов в США. США необходимо серьезно пересмотреть способ и масштаб организации своей промышленной базы. Ошибочное предположение заключается в том, что промышленность можно включать и выключать по своему усмотрению. Этот образ мышления был заимствован из делового сектора и распространился в правительственной культуре США. В гражданском секторе клиенты могут увеличивать или уменьшать свои заказы. Производитель может пострадать от снижения заказов, но такое снижение редко бывает катастрофическим, поскольку обычно существует несколько потребителей, и потери могут быть распределены между ними. Это не работает для военных закупок…»
Сейчас зарождающаяся тенденция предложения роботов в качестве услуги – подобно моделям подписки, предлагаемым производителями программного обеспечения, когда клиенты платят ежемесячную или ежегодную плату за использование софта, а не покупают сами программные продукты – открывает возможности даже для небольших производственных компаний, которые могут позволить себе подписку на робота, но не его покупку.
«…Но есть и вариант, когда технологические усилия под руководством государства могут сработать. Процессор, в конце концов, вырос из ствола пистолета. Точнее говоря, благосклонность Пентагона и НАСА (еще одно государственное начинание) дала индустрии микросхем ее важнейших первых клиентов. А венчурный капитал, в конце концов, финансировал первые компании по производству чипов, включая Intel. Пекин меняет беспрепятственную разведку технологий и прибыли на государственные цели, и можно утверждать, что и США, и Китай преследуют оптимальные стратегии. Как технологический лидер, США должны поощрять активные исследования, потому что они должны прокладывать новый путь. Как технологический последователь, Китай может просто следовать дорожной карте, составленной США, наслаждаясь при этом более легкой задачей — переизобретать существующие технологии, а не придумывать новые идеи. Китай может начать беспокоиться о новых изобретениях после того, как догонит США в технологиях…»
«…Метавселенная, о которой все говорят, представляет собой соединение различных игровых миров, на которые люди тратят свое время + внимание, и добавление переносимости цифровых объектов (персонажей, инвентаря, то есть того, кто вы есть + что у вас есть) из одного игрового мира в другой. Если бы эти цифровые вселенные когда-либо стали взаимосвязаны и превращены в одну вселенную, у них был бы стимул следовать старой пословице о том, что люди пойдут туда, где им рады, и останутся там, где с ними хорошо обращаются. Дрянные люди создают дрянные места, что отправляет лучших людей на поиск лучших мест…»
«…Китай обязан своим ростом целому ряду факторов: квалифицированной и недорогой рабочей силе, огромным государственным субсидиям, которые вытеснили западных конкурентов из бизнеса, и, в отличие от многих американских инвесторов, благодаря готовности финансировать дорогостоящие производственные сектора, которые иногда приносят меньшую прибыль, чем предприятия, занимающиеся программным обеспечением. Встревоженные растущей конкуренцией, администрация Байдена и многие члены Конгресса призвали к усилению государственной поддержки собственных американских исследований и производства. Дошло до того, что некоторые республиканцы смягчили свои убеждения в отношении свободного рынка, чтобы согласиться на более активное государственное вмешательство (на государственную промышленную политику) для поддержки стратегических секторов, таких как полупроводники…»
По данным S&P Global Market Intelligence, китайские полупроводниковые компании привлекли в этом году почти 38 миллиардов долларов инвестиций, что более чем вдвое превышает прошлогодний показатель. В этом году более 50 000 китайских компаний зарегистрировали себя как бизнес, связанный с полупроводниками, что в четыре раза больше, чем пять лет назад, согласно данным системы отслеживания корпоративных регистраций Tianyancha. Общее количество «полупроводниковых компаний» в Китае превысило 230 тысяч (!). Но не стоит обманываться этими цифрами.
И соперничество между двумя крупнейшими экономиками — это не единственный геополитический риск на горизонте. К 2040-м годам сочетание стареющей рабочей силы и усталости от развития приведет к снижению годового роста ВВП Китая примерно до 3%. Индия с более молодым населением и значительными возможностями наверстать упущенное, вероятно, будет двигаться быстрее. Между самыми густонаселенными государствами мира, однопартийным и демократическим, уже существует много напряженности — в этом году страны поучаствовали в кровавом пограничном конфликте — и она, вероятно, обострится, когда Индия бросит вызов Китаю как азиатскому гегемону.
В отличие от Германии, где Индустрия 4.0 была инициирована и внедрена в основном ведущими производственными компаниями в самой производственной отрасли, существование крупных потребительских Интернет-компаний в Китае уже диктует тот факт, что именно они будут играть важную роль в трансформации обрабатывающей промышленности. Это выглядит странно. Как соцсети и мессенджеры могут изменить промышленность? Но именно эти компании хранят большой объем пользовательских и бизнес-данных и стремятся реализовать и монетизировать эти потенциальные ресурсы.