Рубрика: Письма

«… Я подозреваю, что «будущее» может стать самостоятельной формой жизни, действующей независимо от человеческого контроля. Оно не будет следовать нашему расписанию, а скорее ускорит свое вторжение в реальность своим собственным способом, фундаментально изменяя и даже переворачивая наше представление о мире. Аналогичным образом, технология превращается в другую форму независимой жизни, освобождаясь от человеческих манипуляций и обретая способность к автономному развитию. Хотя технологии всегда были призваны формировать будущее, не гарантировано, что будущее захочет быть измененным. Во многих отношениях способность человечества выжить в будущем зависит от того, удастся ли установить отношения взаимной доброжелательности между технологиями и будущим…»

«…Есть эксперименты по такому типу прогнозирования. В экспериментах Фила Тетлока и Барбары Меллерс людям задавали вопросы со значительной неопределенностью относительно того, что произойдет. В случае прогноза далекого будущего люди мало преуспевают. В случае же промежуточных, краткосрочных прогнозов некоторые люди весьма хороши. Они часто ищут для создания прогноза несколько референтных классов. Это часть стандартной процедуры суперпрогнозистов. Есть много доказательств того, что в области технологий изменения экспоненциальны. По мере того, как события происходят все быстрее и быстрее, способность делать прогнозы о том, что произойдет, уменьшается. Есть определенные виды проблем, где вы можете быть уверены в прогрессе и можете экстраполировать. Но в более сложных вопросах при высокой скорости изменений, я думаю, что там действительно нечего делать прогнозированию…»

«…Есть несколько факторов. Во-первых, долг Китая высок, но он в основном внутренний, и финансируется за счет очень высоких сбережений. Не только сбережения домохозяйств в Китае высоки, но и национальные сбережения, которые в Китае составляют около 45-50 процентов ВВП. Это очень высокий показатель. Это означает, что долг финансируется внутри страны, так что Китай не зависит от прихоти международных инвесторов, когда они беспокоятся об уровне долга Китая и так далее. И второе — высокий долг выражается в основном в форме банковских кредитов, и даже если он выражается в форме облигаций, половина из них принадлежит государственным банкам. Структура финансирования банков довольно стабильна, и банки в основном принадлежат государству. Поэтому риск того, что люди не будут доверять банкам и захотят забрать свои деньги, очень мал. Еще одной особенностью Китая является то, что банки принадлежат государству, а многие должники являются государственными предприятиями, или местными государственными структурами, или даже компаниями частного сектора, которые находятся под влиянием правительства. Поэтому правительство может организовать реструктуризацию долга скоординированным образом, а не через рынок. Рыночный клиринг западного типа, вероятно, более эффективен, но он также может быть жестоким, он может привести к кризисам ликвидности и дезорганизации рынка. Поэтому в случае Китая решение долговых проблем — это скорее медленный процесс. У вас нет долговых кризисов, но у вас определенно остается долговое бремя, которое несут экономика и банки, и проявляется связанная с этим неэффективность…»

«…Когда я работал в Credit Suisse, я был членом исследовательской группы, в которую входил ряд очень известных мировых лидеров, бывший президент Мексики, один из премьер-министров Великобритании, выдающийся экономист. То есть, это была действительно эрудированная группа людей. И вот мы проводили встречу в Швейцарии, и у нас был поведенческий экономист, который вел сессию по рискам. И этот парень решил провести эту игру про две трети. И я такой подумал: «Вот это будет интересно!». Потому что в группе были буквально мировые лидеры, которые, вероятно, имели опыт переговоров о разных высокопоставленных вещах. И они были абсолютно ужасны в игре. Это было постыдно плохо. И я подумал: «О, Боже, я рад, что все они сейчас на пенсии». И я не знаю, может быть, они не поняли, как все устроено в игре, но они просто не продумали эти уровни. Как вы знаете, в переговорах, да и вообще в жизни, понимание позиции другого человека очень важно…»