FastSaltTimes

Две ночи назад я удалила все. 10 000 заметок, 7 лет идей и все мысли, которые пыталась сохранить. Все заметки в Obsidian. Каждую недоработанную мысль, каждую карточку Zettelkasten, каждую тщательно связанную концептуальную карту. Я удалила все заметки Apple, которые синхронизировала с 2015 года. Все цитаты, которые когда-либо выделяла. Все списки дел из всех систем продуктивности, которые когда-либо заимствовала, сломала или испортила. Все исчезло. Удалено за секунды. Что последовало? Облегчение. И утешительная тишина там, где раньше был шум.

Этика играет ключевую роль в развитии ИИ. Только человек является подлинным моральным субъектом, который несет ответственность за свои решения и их последствия. ИИ, как и любая технология, может быть использован как во благо, так и во вред. Поэтому необходимо оценивать не только цели использования ИИ, но и средства, а также мировоззрение, заложенное в него разработчиками. Важно, чтобы конечная ответственность за решения, принятые с помощью ИИ, всегда лежала на людях, и чтобы ИИ служил человечеству, а не наоборот. Чрезмерная зависимость от ИИ в принятии решений может ослабить человеческую волю.

В течение многих десятилетий считалось, что наличие университетского диплома почти гарантирует лучшие перспективы трудоустройства и финансовую стабильность. Высшее образование воспринималось как некая «страховка» от безработицы и сложностей на рынке труда, т. е. как своеобразная премия за безопасность на рынке труда. Однако, как показал новый анализ Goldman Sachs, эта ситуация радикально изменилась. Традиционное преимущество перед теми, кто не имеет высшего образования, сейчас находится на исторически низком уровне. Это вызывает серьезные вопросы о реальной ценности университетского образования в современной экономике.

Очень много вижу и все больше и больше постов каждый день от восторженных и не самых глупых людей, что они перестали использовать Google для поиска, читать первоисточники, тратить свое время на самостоятельное исследование вопросов и перешли полностью в своих вопросах на ChatGPT и так далее, или что они платят 200 долларов за отчет от DeepResearch, а не 2-15к долларов за отчет аналитикам. Что поисковики, СМИ и агентства и эксперты умерли и ИИ отобрал их хлеб, отвечая на вопросы и выдавая красоту и инфу. Посмею высказать другое мнение.

Почему либералы покупают оружие, а консерваторы учатся отменять книги? Почему мы копируем поведение тех, кого громче всего осуждаем? В современном обществе «левые» начинают вести себя как «правые», а те — как «левые», копируя тактики и лозунги. Французский мыслитель Рене Жирар утверждал: мы желаем не то, что хотим сами, а то, что хотят другие. Подражание превращается в безумное соперничество, а затем в насилие. Даже статус «жертвы» становится предметом зависти и новой битвы. Мы все ищем врагов, на которых можем проецировать внутренние страхи. Но стоит ли забывать, что ненависть к «другим» в итоге делает нас их зеркальным отражением? Теория Жирара помогает понять нынешние политические войны и интернет-травли. И как, возможно, единственный выход — это рискнуть сделать невозможное: любить врагов, чтобы наконец разорвать круг миметического безумия.

Ученые из University of North Texas изучали, как искусственный интеллект принимает финансовые решения, и сравнивали его с тем, как это делают обычные люди по всему миру. Они задавали одинаковые вопросы про деньги и финансовые решения семи разным ИИ-моделям (включая ChatGPT разных версий, Gemini и другие) и сравнивали их ответы с ответами реальных людей из 53 стран.

Внешнеполитические эксперты говорят о беспрецедентном хаосе, а рынки этого почти не замечают. После вторжения войск Адольфа Гитлера во Францию в 1940 году многие опасались неминуемого разрушения Европы и ее экономики. Британские инвесторы не разделяли этих опасений. В год, последовавший за вторжением, лондонский фондовый рынок вырос; более того, к концу военных действий британские компании принесли своим акционерам реальную прибыль в размере 100%. В то время смелые инвесторы, должно быть, казались сумасшедшими, но они оказались правы и получили солидную прибыль. И сегодня экономика, к огромному удивлению многих, не особо реагирует на все происходящие кризисы в мире. Почему? Есть отличная версия.

The Economist в своей новой заметке объясняет сложные экономические игры Трампа… на примере Биг Мака. Да-да, именно гамбургер помогает понять, почему его торговые пошлины не работают, а слабый доллар — не всегда благо. Индекс Биг Мака, созданный почти 40 лет назад, показывает, насколько переоценены или недооценены валюты мира. И по нему выходит, что несмотря на падение доллара, большинство азиатских валют по-прежнему остаются дешевыми, а экспорт из США не становится конкурентнее. Цены на бургеры в Америке растут, в Азии — нет. В результате — импортные товары дорожают, инфляция растeт, а эффект от тарифов пока вовсе не тот. Парадоксально, но даже любители фастфуда страдают от большой геополитической игры.