FastSaltTimesТема влияния искусственного интеллекта на экономику, общество и саму человеческую сущность вызывает большой интерес у самых разных групп, поскольку затрагивает фундаментальные аспекты нашей жизни и будущего. Как ИИ изменит экономику, геополитику, трудоустройство, образование и даже духовность? Как ИИ уже сегодня влияет на человеческое самовосприятие? 10 идей по теме.
В интервью с профессором Уортонской школы бизнеса обсуждаются важнейшие аспекты внедрения и использования ИИ в организациях. Большинство руководителей недооценивают трансформационный потенциал ИИ. Существует и проблема скрытого использования ИИ сотрудниками из-за опасений увольнения или отсутствия поощрений, что указывает на необходимость пересмотра систем мотивации. Интервью охватывает темы измерения использования ИИ, роль так называемых ИИ-агентов, а также различные стратегии внедрения, включая радикальное изменение стимулов и интеграцию ИИ в повседневные процессы, чтобы способствовать его широкому распространению. Способности ИИ развиваются стремительнее всех прогнозов. Те организации, которые не начнут действовать уже сейчас, рискуют безнадежно отстать в новой экономической реальности, где успех определяется умением работать с искусственным интеллектом.
Индустрия хедж-фондов переживает беспрецедентный бум: если в 2008 году активы под их управлением составляли около 1,4 триллиона долларов, то сегодня эта цифра достигла 4,3 триллиона долларов, утроившись менее чем за два десятилетия. Однако такой стремительный рост сопровождается серьезной проблемой: острой нехваткой талантов, что привело к «тотальной войне за таланты». Эта нехватка настолько велика, что большинство из 20 крупнейших хедж-фондов больше не принимают новый капитал, поскольку не могут нанять достаточно людей для его управления — это называется «проблемой вместимости». Лучшие молодые трейдеры стоят сегодня бешеных денег — гонорар может превышать 100 миллионов долларов.
Принцип взаимности применим не только к работе журналистов или биографов, но и к нашим повседневным отношениям, особенно с близкими людьми. Хотя доверие в таких отношениях часто уже установлено, вторая часть уравнения — правильные вопросы — становится решающей. В нынешнее время люди, возможно, впервые начали задавать друг другу глубокие, искренние вопросы о самочувствии, работе, семье, проявляя неподдельный интерес к «тяготам других». Это позволяет нам понять, насколько интересно быть другим человеком, и насколько многого мы не знаем даже о тех, кто рядом. Задумчивый и доброжелательный вопрос демонстрирует людям, что вы цените их мысли, и они, в свою очередь, поделятся чем-то глубоко интересным. Чем больше возможностей мы имеем проявлять интерес, тем больше знаний и опыта мы получаем взамен, что, в свою очередь, вдохновляет нас на более осмысленное существование и передается другим любознательным умам, продолжая этот цикл.
На протяжении последних 20 лет, со времен интернет-бума, бума SaaS-компаний и облачного бума, доминирующей парадигмой было программное обеспечение. Даже сам термин «инженер» сместился от инженера-физика к инженеру-программисту. Фонд N, в отличие от многих других венчурных фондов, оставался на периферии этого тренда, поскольку он практически не финансирует программное обеспечение. Его инвестиции делятся примерно на три части: здравоохранение, биотехнологии, роботохирургия и медицинские приборы; аэрокосмическая отрасль, оборона, производство и промышленное применение; и «основные технологии», которые определяются скорее тем, что они не делают — технологии, где очень мало интернета, социальных сетей, мобильных или рекламных технологий.
Современные ИИ-компании, такие как OpenAI, стали новыми империями. Во-первых, они присваивают ресурсы, не принадлежащие им — например, персональные данные миллиардов людей без согласия. Во-вторых, они эксплуатируют дешевый труд — модераторы контента работают за копейки. В-третьих, они контролируют производство знаний: все больше ИИ-исследований происходит внутри компаний, а не в университетах. В-четвертых, они ведут агрессивную конкуренцию, оправдывая свои действия необходимостью «победить Китай». И, наконец, они действуют под флагом «цивилизаторской миссии» — обещая спасти человечество и построить утопию с помощью ИИ. Это не научно обосновано, но подается как религия — с утопистами (boomers) и паникерами (doomers). Оба лагеря хотят контролировать развитие ИИ. Все это делает их по сути цифровыми империями нового типа.
Внедрение искусственного интеллекта и роботов приведет к большим изменениям в том, как мы работаем. Хотя эти технологии могут помочь компаниям работать намного лучше и сэкономить огромные суммы, они также могут повлиять на то, сколько людей будут работать в определенных областях и какие именно навыки им понадобятся. Отчет помогает понять, как эти новые технологии изменят нашу повседневную жизнь и кто в конечном итоге получит выгоду от этих перемен – клиенты, владельцы компаний и акционеры или сами работники, а также как компании могут распределить эти выгоды. Интересно, что наиболее значимые инвестиционные возможности, обусловленные прорывными технологиями, часто возникают для компаний «вторичных эффектов», а не для очевидных, «первичных» бенефициаров.
Представьте себе, если бы миллиардеры мира направили всего один процент своего общего состояния на борьбу со старением. Не на лечение симптомов. Не на пожертвования больницам. А на реальное решение проблемы старения на биологическом уровне — инвестиции в технологии, которые могут замедлить, остановить или даже обратить этот процесс. Такие вложения были бы не просто символическими; они могли бы спровоцировать величайшую трансформацию в области здравоохранения со времен открытия антибиотиков. Это могло бы продлить активную жизнь миллиардам людей и предотвратить страдания, связанные с немощью, деменцией, раком и дегенеративными заболеваниями. Это не фантазия. Это реально. Но пока что почти полностью игнорируется.
Сторонники Трампа единодушны: Америке нужны заводы. Президент описывает, как рабочие «с болью наблюдали, как зарубежные лидеры крали наши рабочие места, иностранные мошенники разграбляли наши заводы, а зарубежные хищники разрывали на части нашу некогда прекрасную американскую мечту». Питер Наварро, его советник по торговле, говорит, что тарифы «заполнят все полупустые заводы». Говард Лютник, министр торговли, предлагает самую карикатурную формулировку: «Армия миллионов и миллионов людей, вкручивающих маленькие винтики на производстве iPhone — вот что придет в Америку».
Джон Арнольд — один из самых известных энергетических трейдеров США, бывший сотрудник Enron, а позже миллиардер и филантроп. Его история примечательна тем, что он сумел выйти невредимым из одного из крупнейших корпоративных скандалов в истории США, а затем стал влиятельным игроком в сфере благотворительности и реформ. Сегодня Джон рассуждает об энергетическом трейдинге, бескомпромиссном подходе к благотворительности, реформах здравоохранения, правосудия и даже налогообложения.