«…Одна из мотиваций, по которой люди приходят в трейдинг, — это подтверждение своих интеллектуальных способностей. Вы можете годами трудиться в безвестности, будучи академиком. Но в трейдинге существует быстрый цикл обратной связи. Если ваш P&L за прошлый год составил 10 млн. долларов, а у сидящего рядом с вами — 8 млн. долларов, вы продемонстрировали, кто «умнее», и установили четкую иерархию. Прежде чем торговать, мы должны знать себя и свои мотивы для торговли. Мы рассказываем себе множество историй, но человек, обладающий интеллектуальной честностью — человек, у которого мотивы и действия в наибольшей степени совпадают, — забирает деньги у того, кто не потрудился разобраться в собственных мотивах…»
Метка: Элита
В Кембридже он занимался экономическим моделированием, смотрел на мир через формулы и все было тоже ясно. После универа он пошел в Goldman Sachs. Стал трейдером. Он подумал-подумал, поанализировал и придумал, какую стратегию торгов выбрать, отталкиваясь от инфляционных ожиданий. Его выбор принес Goldman Sachs десятки миллионов. Но была одна проблема. В своем анализе он отталкивался от одного, а результат, хотя и положительный для Goldman Sachs, дал совсем другой ход финансовых событий. Он угадал с инфляцией, но по другим причинам. Тем не менее, его повысили, его начальника повысили, и даже как «звезду» его отправили в Стэнфорд. Когда он пытался объяснить, что он ошибался, то ему просто сказали никому об этом не говорить.
Циркуляция элит
Университет действительно превращает некоторое значительное число детей из бедных семей или семей рабочего класса в профессионалов среднего или высшего среднего класса, но его основная функция заключается не в разрушении социальной иерархии, а в ее воспроизводстве. Университет делает это, превознося культурные вкусы и моральные достоинства высшего среднего класса и прославляя их как универсальные, трансцендентные ценности цивилизации, а не как произвольные, пристрастные предпочтения, которыми они объективно являются. В нашем коллективном воображении диплом престижного университета якобы является свидетельством того, что человек возвышается до статуса гражданина некоего высшего порядка или чего-то подобного. На самом деле, больше всего это означает успешную культурную ассимиляцию в профессиональный управленческий класс, которая затем может быть использована для получения более высокого пожизненного заработка.
Могут ли усилия по искоренению неравенства в богатстве и образовании устранить устойчивость социально-экономического статуса, передающегося от поколения к поколению в рамках одной группы людей?
Письмо №214
«…Дело здесь, вероятно, совсем в другом. Причины разгрома технологического сектора гораздо масштабнее и радикальнее. По сути, это вопрос выбора вектора развития цивилизации, развития человечества. Обратите внимание, что Китай не расправляется со всеми своими технологическими компаниями. Huawei, например, по-прежнему, пользуется полной поддержкой правительства. Правительство изо всех сил пытается создать отечественную полупроводниковую промышленность мирового класса, вкладывая огромные суммы денег даже в самые спекулятивные стартапы. И Китай по-прежнему тратит значительные средства на искусственный интеллект. Китай разрушает не технологии, а компании, занимающиеся интернет-программным обеспечением, ориентированные на потребителей. Большое количество людей, которые играют в игры, покупают товары для дома онлайн и заказывают доставку еды, не делает страну технологическим или научным лидером. Это прекрасные компании, но вехи нашей технологической цивилизации следует искать в научных и промышленных достижениях. «Инновациям» в американском стиле в Китае приходит конец…»
Письмо №163
Парадоксально, но разного рода схемы по попаданию в топовые университеты могут быть извращенным результатом того, в какой степени сегодняшние высшие средние классы зависят от образования и производительности, а не от унаследованного богатства для сохранения благополучия. Поскольку эти члены «нового класса» не являются владельцами капитала, приносящего прибыль, но имеют средства к существованию, основанные на их навыках и достижениях, их положение более опасно, чем положение «старого» капиталистического класса. Ряд американских экономистов считают, что «старая» американская корпоративная элита середины двадцатого века более поддерживала благополучие страны в целом, чем ее «раздробленные» преемники в период после 1973 года. Это может частично отражать их происхождение из менее надежно закрепленных и более «меритократических» слоев. Отсюда и зацикливание на идее, что богатство — это результат собственных усилий и ничего более.
Письмо №109
Элиты обычно населением воспринимаются крайне негативно, как коррумпированная жадная закрытая прослойка, которая паразитирует на труде основных масс и которая пришла к своему положению преступным путем или путем передачи власти по наследству, да при этом еще и оборвала все социальные лифты. Кто-то приписывает ей страшные конспирологические неограниченные возможности и античеловеческие (чипизация, вакцинация, сокращение населения и т. п.) цели. Соответственно, в представлении этих людей элиты либо просто уничтожать, чтобы их никогда больше не было в обществе, либо нужно сменять насильственно и радикально на другие «хорошие», либо влиять на них извне и оказывать жесткое давление и ставить под контроль масс. Возможность самому стать элитой практически не рассматривается. Есть, безусловно, и другие люди, которые хотели бы и сами стать элитой без революций. При этом в данном варианте рассматривается обычно лишь два пути: брак с кем-то из уже существующей элиты или вход в элиту с мешком денег через создание крупного личного денежного капитала. Есть ряд других возможностей для эволюционной смены элит и преобразования общества.
Технологическая элита — это большевики нашего времени, которые не будут делиться властью и богатством с пролетариатом. Средний класс превращается в крепостных и рабочих-кули, живущих в бедности и без собственности. Техно-элите нужна лишь небольшая прослойка обслуги в виде программистов и инженеров.