Метка: Теория

Страсть. Если ты в это сам не веришь, мы тоже не будем.Страсть превосходит все, кроме мастерства. Как только вы приобретете навык донесения своего сообщения, все будет зависеть от того, как вы его донесете. Этого не хватает телевизионным конкурсам, этого не хватает слишком многим песням из топ-50 Spotify, этого не хватает слишком многим современным фильмам, телешоу и книгам. Если тебе самому это не важно, если мы не верим, что это самое важное для тебя, мы просто пожмем плечами и пройдем мимо.

Никогда не существовало общества, которое принимало иммиграцию ради самой иммиграции, по причинам, выходящим за рамки экономической пользы. Запад становился богатым, а потом заканчивались люди, готовые убирать туалеты, чинить крыши, нянчить шумных избалованных детей и косить газоны. Было бы непомерно дорого просить стоматолога два дня в неделю заниматься садоводством для «баланса». Мало кто из молодых людей среднего класса мечтает вырасти уборщиком. Поэтому бедных приходится «импортировать» — нехотя.

Тридцать лет назад нанотехнологии обещали радикально изменить мир: от излечения рака и простуды до бессмертия через загрузку разума в цифровое пространство. Самовоспроизводящиеся наноботы должны были строить что угодно атом за атомом. Это видение породило также и кошмар «серой слизи», поглощающей материю. Не сбылось, хотя фантастические наноботы остаются краеугольным камнем «магического мышления» Кремниевой долины, поддерживая фантазии о терраформировании планет и колонизации космоса. Фантазии, обещающие вселенную, лишенную страданий и физических ограничений, являются центральной темой и для утопий Рэя Курцвейла и Илона Маска, которые предсказывают наступление «общего ИИ» через три-пять лет. Можно провести параллели между нанотехнологической манией прошлого и нынешним хайпом вокруг сверхразумного ИИ и его «экзистенциальных рисков».

У WSJ новая статья в тему нашего старого материала, что брак все больше становится уделом высших классов. Брак, который веками служил в первую очередь финансовым соглашением и предлагал паре путь к достижению материального успеха и стабильности, полностью изменил свою экономическую функцию. Если раньше совместная жизнь начиналась с целью достижения благосостояния, то теперь, по мнению молодых людей, финансовая обеспеченность является не следствием брака, а его обязательным условием.

Помните, рассказывал про Танзанию и Кению, что LLM по ряду вопросов в своих ответах отражают взгляды населения именно этих стран (ибо дешевая разметка данных на английском)? И, соответственно, отсюда и желание многих стран создавать свой «суверенный» ИИ на базе сугубо своих культурно (и политически) приемлемых данных.

Забудьте все, что вы слышали о «прыгающей» по работам молодежи! Популярный миф о том, что новое поколение меняет двадцать профессий за карьеру, оказался полной ложью. Впервые за десятилетия молодые люди демонстрируют беспрецедентную лояльность к своим работодателям, меняя работу вдвое реже, чем их родители в том же возрасте. Но почему руководители по всему миру до сих пор живут в заблуждении, считая, что их молодые сотрудники не держатся за место? Что заставило представителей поколения Z стать такими привязанными к своим рабочим местам? Ответы кроются не в их стремлении к смыслу или нежелании «упорно трудиться» на корпорации, а в жестких экономических реалиях, которые приковывают их к текущему месту работы.