Метка: Наука

В 1960-х годах американский исследователь Джон Кэлхун провел серию экспериментов, которые сегодня кажутся пугающе пророческими. Создав для мышей идеальные условия существования – неограниченный доступ к пище, воде и пространству – он невольно смоделировал процессы, которые мы наблюдаем в современных развитых обществах. То, что начиналось как утопия, завершилось полным коллапсом сообщества грызунов, несмотря на отсутствие внешних угроз и материальных лишений. Тогда эксперимент в эпоху бурного роста населения и урбанизации воспринимался как символ угрозы перенаселения планеты. Но прошли десятилетия и ситуация изменилась. Интересно посмотреть снова на эксперимент Кэлхуна, а особенно на его последние стадии. Спустя полвека после знаменитого эксперимента «Вселенная-25» мы видим тревожные параллели с современным обществом: падение рождаемости в развитых странах достигло исторических показателей, растет социальная атомизация, молодое поколение все чаще отказывается от традиционных отношений и создания семьи, молодежь не вступает в интимные отношения, женщины не выходят замуж за «неудачников» и ищут альфа-самцов, мужчины-инцелы погружаются в депрессию, идет социальное и материальное расслоение и увеличение неравенства, общество погружается в гедонизм, кумирами становятся «красавчики». На фоне материального благополучия происходит размывание социальных связей, усиление авторитарных тенденций и рост социальной апатии. Возможно ли, что «прекрасный новый мир» комфорта и изобилия таит в себе механизмы саморазрушения, которые Кэлхун обнаружил в своей мышиной утопии? В этой статье мы рассмотрим, как эксперимент полувековой давности может помочь нам понять текущие социальные процессы и, возможно, избежать повторения судьбы обитателей «Вселенной-25».

Дойн Фармер, специалист по теории хаоса и сложности, критикует традиционные экономические модели, заявляя, что они слишком упрощены и не могут адекватно отражать реальную экономическую динамику. Фармер отстаивает подход, основанный на теории комплексных систем, который использует компьютерное моделирование с миллионами агентов, взаимодействующих друг с другом и принимающих решения в несовершенном, ограниченно рациональном мире. Такой подход, по его мнению, позволяет лучше понять эндогенные колебания экономики, а также предвидеть и смягчать последствия экономических кризисов. Фармер подчеркивает, что традиционные модели часто неспособны предсказывать такие неравновесные события, как финансовый кризис 2008 года, и считает, что модели, основанные на теории хаоса и сложности, могут предложить более точный и реалистичный прогноз.

По сути, жизнь — это код, а код — это жизнь. Точнее, отдельные вычислительные инструкции — кванты жизни — это минимальный воспроизводящийся набор сущностей, какими бы нематериальными и абстрактными они ни казались, которые объединяются в более крупные, стабильные и сложные репликаторы в постоянно растущих симбиотических каскадах. Аппаратное и программное обеспечение в целом неспособно самостоятельно размножаться, расти, лечиться или эволюционировать. Телефоны не рождают детей, а приложения не генерируют новые версии самих себя. И все же: в этом году в мире больше телефонов, чем в прошлом; приложения приобретают новые функции, устаревают и в конце концов выходят из строя, заменяясь новыми; а модели искусственного интеллекта совершенствуются из месяца в месяц. Это выглядит так, как будто технологии воспроизводятся и развиваются! Если мы увеличим масштаб, поместив в кадр технологии и людей вместе, то увидим, что это более крупное, симбиотическое «мы», безусловно, воспроизводится, растет и развивается. Появление технологий и взаимовыгодные (хотя иногда и небезопасные) отношения между людьми и техникой — это не более и не менее чем наш последний крупный эволюционный переход. Технология, таким образом, не отличается от природы или биологии, а является лишь ее последним эволюционным слоем.

«…Для измерения степени невыразимости нужны всего две переменные: исходное состояние и состояние на выходе. Исходное состояние может быть прямым показателем активности мозга, включая всю нейронную обработку, которая происходит бессознательно. Выходное состояние может быть словами, которые вы произносите для его описания, или передачей внутреннего диалога. Затем, сравнив эти числа, вы получите приблизительную величину невыразимого опыта. Чем больше информации теряется при преобразовании опыта в язык, тем больше величина невыразимого, или информации, которую язык «потерял»…»

«…Представьте себе, что набор рецензентов решает, какие авторские работы будут одобрены для получения ценных няшек, таких как вакансии, публикации, гранты и последующие рецензенты. Если набор рецензентов может координировать свои действия и полностью свободен в своем выборе одобрения, то очевидным равновесием для группы рецензентов является формирование «общества взаимного восхищения» (mutual admiration society, MAS), которое одобряет только работы своих членов. В простом равновесии членам MAS не нужно прикладывать никаких усилий, кроме тех, что требуются для идентификации себя как члена MAS. Такое равновесие может оказаться неустойчивым перед лицом предлагаемого нового общества, которое сохраняет большинство прежних членов MAS, но меняет некоторых старых членов на новых. Но рецензентам нет смысла одобрять тех, кто не является частью того, что они считают прежним MAS…»