FastSaltTimesГорода Свободы — это идея создания новых, дерегулированных городов как способ стимулирования американских инноваций и решения проблем застойной бюрократии и неподвижности общества. Целенаправленное создание Городов Свободы с помощью федерального правительства, включая снижение регуляторной нагрузки и использование новых транспортных технологий, может стать важным фактором экономического оживления США.
Мир стоит на пороге серьезных геополитических и экономических перемен, вызванных деглобализацией и демографическим спадом, слабостью европейской и китайской экономик, а также ограниченной способностью США поддерживать глобальную безопасность. Фрагментация, формирование региональных блоков, перестройка производственных цепочек и торговые войны станут новой реальностью. Странам необходимо адаптироваться к этим изменениям, развивая новые экономические модели и технологии с учетом демографического кризиса.
Историк и политолог из Университета Тафтса профессор Майкл Бекли утверждает и сегодня, что «восхождение Китая» подошло к концу и что это кардинально меняет мировой порядок. Он обосновывает свою позицию тремя ключевыми аргументами: во-первых, экономика Китая уже не растет, а начинает сокращаться; во-вторых, Китай переживает «похмелье» от своего быстрого экономического роста, поскольку многие страны стали зависимы от него, и теперь им предстоит столкнуться с негативными последствиями замедления китайской экономики; в-третьих, Китай, столкнувшись с этими проблемами, не станет действовать рационально, а скорее начнет подавлять инакомыслие внутри страны и действовать более агрессивно на международной арене.
Перед вами шесть книг, вошедших в шорт-лист премии «Лучшие бизнес-книги 2024 года». Среди обсуждаемых тем — влияние искусственного интеллекта на бизнес, важность позитивной роли трайбализма, угрозы коммерциализации ИИ, проблемы долголетия и старения населения, как Пентагон и Кремниевая долина совместно работают над созданием нового поколения военной техники и необходимость переосмысления модели экономического роста.
Инвестиционная деятельность IQT исторически направлена не только напрямую на пользу государственных учреждений, но и на технологии нового поколения, которые могут быть разработаны для применения не только в государственном секторе. Например, с начала 2022 года IQT приняла участие в более чем 50 раскрытых сделках, при этом многие из ее инвестиций относятся к категории «глубоких технологий» — передовых технологий, основанных на научных или инженерных достижениях, таких как биотехнологии и квантовые вычисления. Сегодня IQT призывает к увеличению инвестиций в области, имеющие стратегическое значение для национальной безопасности и экономического процветания, такие как: энергетические технологии, микроэлектронику нового поколения и синтетическую биологию.
В то время как научное сообщество и простые пользователи восторженно наблюдают за достижениями ИИ, в бизнес-кругах наблюдается скептицизм, поскольку многие компании пока не видят явной коммерческой ценности в новых технологиях. Это можно объяснить ограничением современных моделей ИИ: они обладают обширными знаниями, но испытывают трудности с логическим мышлением и планированием. Это означает, что они пока не могут действовать как полноценные агенты, способные самостоятельно выполнять сложные задачи, подобно удаленным сотрудникам, и не несут осязаемой экономической ценности. По мнению представителя Bridgewater, существует два возможных сценария для будущего ИИ.
Когда в конце 1990-х годов в Китае началось строительство крупных ветряных электростанций, все турбины были импортными. Но китайские производители приобретали технологии ветряных турбин через совместные предприятия, лицензирование и поглощения, и к 2009 году на китайском рынке стали доминировать турбины местного производства. Сегодня китайская компания Goldwind является одним из крупнейших производителей ветряных турбин в мире. Как в случае с ветряными турбинами, так и в случае с высокоскоростными железными дорогами иностранные компании обвиняют китайские фирмы в краже их технологий. Смартфоны и электромобили — еще две отрасли, которые прошли через некую версию этого цикла (хотя они не обязательно следовали ему в точности). Одна из отраслей, которая еще не прошла этот цикл, — большие коммерческие самолеты (то есть реактивные лайнеры), где даже в Китае по-прежнему доминируют Boeing и Airbus.
Сегодня малый бизнес в США радикально меняется благодаря новым технологиям и развитию инфраструктуры. Цифровые сети позволяют небольшим компаниям выходить на национальный и международный рынок, современная логистика обеспечивает быструю доставку товаров, а гибкие форматы найма упрощают работу с персоналом. В результате появляется новое поколение малых предприятий, чья природа и возможности существенно отличаются от традиционных представлений политиков. США переживают беспрецедентный рост числа таких современных малых компаний.
Мы все знаем, что наши институты, как правила дорожного движения, не соответствуют тому балансу сил, который мы наблюдаем сегодня. И когда это происходит, у вас есть несколько вариантов. Вы можете реформировать существующие институты, изменить их так, чтобы они в большей степени отражали нынешнюю реальность. Вы можете создать новые институты, которые будут иметь смысл в новых условиях. Или вы можете начать войну. Сейчас мы одновременно развиваем все три сценария, но приоритеты больше сосредоточены на третьем. А это неустойчиво.
После восстановления санкций при Трампе экспорт иранской нефти сначала значительно сократился. Однако сейчас ситуация кардинально изменилась — к сентябрю объемы выросли до 1,8 млн баррелей ежедневно, что в 12 раз больше прежнего уровня. Доходы впечатляют: в прошлом году нефтяной экспорт принес от 35 до 50 миллиардов долларов, а продажа нефтехимических продуктов добавила еще 15-20 миллиардов. Организовать такие масштабные поставки нефти на сотнях танкеров в обход санкций — сложная задача. Но еще более серьезный вызов — провести легализацию многомиллиардных сумм через международную банковскую систему, учитывая, что США отслеживают все долларовые операции, даже в зарубежных банках. Каким образом Иран получает оплату за свою нефть и как ему удается управлять такими значительными финансовыми потоками в условиях санкций?