Метка: Энергетика

В конце 2012 года Китай был уязвим: рекордная зависимость от импорта нефти и угля, а жизненно важные поставки легко перекрыть в таких критических морских точках, как Малаккский пролив. Чтобы устранить угрозу национальной безопасности, Си Цзиньпин инициировал «революционное преобразование» энергетической системы, страдающей от «технологической отсталости». Всего за десятилетие Пекин превратил эту уязвимость в мощнейшее геополитическое оружие против Запада, создав первую в мире «электродержаву». Китайский успех в электрификации ставит Китай в более сильную позицию для противостояния торговым и геополитическим потрясениям, которые могут наступить в ближайшем будущем. Китай уже давно обеспечивает доступ к критически важным ресурсам, построив крупнейшую и наиболее полную новую энергетическую промышленную цепь в мире.

На протяжении десятилетий люди и компании воспринимали энергию как обычную коммунальную услугу: ее покупали, потребляли и тут же забывали о ней. Максимум, на что мог рассчитывать бизнес, — это управление ценой и пассивное повышение эффективности. Однако это представление о статичном и неизменном товаре устарело. Главная причина этого грандиозного изменения — не только энергопереход или появление новых солнечных батарей, а, прежде всего, программное обеспечение и, в частности, искусственный интеллект. Именно он превращает энергию из простого сырья в программируемую систему, связанную в единую сеть.

В современной глобальной конкуренции за мировое превосходство энергия превратилась в ключевую геополитическую арену. В то время как Соединенные Штаты теперь позиционируют себя как основной поставщик традиционных ископаемых видов топлива, таких как нефть и газ, Китай, напротив, активно доминирует в производстве возобновляемых источников энергии, включая солнечные панели и ветряные турбины, рассматривая чистую энергетику как будущий многотриллионный рынок. Однако наиболее впечатляющим и менее очевидным направлением стало стремление Китая к мировому лидерству в области атомной энергетики.

Китай лидирует в гонке за «виртуальными электростанциями» – цифровыми сетями, объединяющими тысячи солнечных панелей, батарей и даже «умных» холодильников. Виртуальные электростанции – ключ к энергетической безопасности и достижению целей углеродной нейтральности к 2060 году. Но за грандиозными планами скрывается парадоксальная реальность: отсутствие полностью свободного энергетического рынка, низкая осведомленность компаний и минимальные компенсации – вот невидимые барьеры, которые грозят затормозить «зеленую» революцию Китая, несмотря на ее огромный потенциал. Почему же эта революционная технология рискует остаться лишь красивой идеей? И как Китай планирует преодолеть барьер «неопределенной прибыли» и «неразвитого рынка», чтобы спасти свою «зеленую» мечту?

Забудьте про клише о «термоядерной энергии через 20 лет». Глобальная индустрия термоядерного синтеза набирает обороты. От скромных начинаний в 2021 году, когда инвестиции составляли $1,9 млрд, к 2025 году отрасль привлекла $9,7 млрд. Это не просто деньги — это знак зрелого доверия инвесторов и беспрецедентного технологического прогресса. Компании подписывают коммерческие сделки с гигантами вроде Microsoft и Google, выбирают площадки для первых электростанций и создают тысячи рабочих мест. Да, предстоит титаническая работа. Индустрия нуждается в колоссальных $77 млрд для запуска пилотных заводов, что в восемь раз превышает текущие инвестиции. Но это не тупик, а амбициозный план. Правительства подключаются через государственно-частные партнерства, а регионы мира уже борются за звание «термоядерных хабов».

Гражданскую атомную индустрию можно условно разделить на два ключевых сегмента: возведение АЭС и изготовление ядерного топлива из обогащенного урана. В строительстве реакторов лидируют державы с крупными атомными индустриями — США, Китай, Франция и Южная Корея, которые преимущественно обеспечивают собственные потребности. Однако международный рынок экспорта реакторных технологий также остается существенным. Сфера ядерного топлива характеризуется еще большей концентрацией — только ограниченное число государств обладает мощностями по обогащению урана. Контроль над этими экспортными направлениями обеспечивает не просто геополитические преимущества, экономическую выгоду и инструменты мягкой силы, но и рычаги воздействия на режимы нераспространения ядерного оружия и международные стандарты безопасности.

Джон Арнольд — один из самых известных энергетических трейдеров США, бывший сотрудник Enron, а позже миллиардер и филантроп. Его история примечательна тем, что он сумел выйти невредимым из одного из крупнейших корпоративных скандалов в истории США, а затем стал влиятельным игроком в сфере благотворительности и реформ. Сегодня Джон рассуждает об энергетическом трейдинге, бескомпромиссном подходе к благотворительности, реформах здравоохранения, правосудия и даже налогообложения.