FastSaltTimesОдин автор в Твиттере риторически сетует, что вот вам список ведущих китайских персон 20-го века, без которых нельзя понять Китай, но у них до сих пор нет внятных биографий на английском языке или нет ничего о них глубокого за последние пару десятков лет на английском. Как без этого знать своего врага?
Наши старые знакомые Боб Уорк и Эрик Шмидт не спят и вот под их чутким руководством вышел очередной грандиозный доклад на 189 страниц. Аналогичные доклады, как вы знаете, регулярно попадают в подборки FST Sundowner для наших подписчиков.
Индия сегодня крайне важна для Запада. И как геополитический и военный противовес Китаю, и как региональный весомый игрок, который в интересах Запада наконец бы в итоге отдалился от России (и не покупал бы для начала у России нефть, уголь, оружие и т.п.), и как возможный рынок сбыта западной технологической продукции, и как источник мигрантов и рабочей силы, пусть даже и виртуальной, и в целом как символ и имидж либерализма, который выбрала огромная растущая страна. Ставки по Индии повышаются. К Индии растет внимание и за нее будет развернута нешуточная борьба: станет ли Индия «авторитарным» государством или примкнет к сонму западных либеральных демократий.
Западные комментаторы, понимая какие ставки на кону, сегодня пишут:
«…Мы потеряли Китай. Необходимо, чтобы мы не потеряли Индию. Под «мы» подразумевается Запад и либеральная демократия в целом. Многие из нас думали, что Китай либерализуется естественным образом по мере того, как китайский народ богатеет и спрос следует иерархии Маслоу. Многие другие страны пошли по этому пути. Но у Китая нет либеральной истории, технологии предоставили инструменты для социального контроля, а демократия уже не выглядит таким важным фактором богатства, как раньше. Поскольку Китай потерян, а Соединенные Штаты находятся в относительном упадке, либеральному миру очень нужна Индия как большая, многонациональная и свободная демократия. Либеральная демократия также является лучшей надеждой и оплотом Индии против того, чтобы ее не разорвали внутренние разногласия. Но многое остается висеть на волоске…»
«…Настоящая проверка любой системы мышления — это предоставление альтернативы. Китай таковой не является. Пока нет. Поскольку пузырь недвижимости постепенно лопается, Китаю необходимо найти новое направление, будь то путем вовлечения большей части населения в экономику или с помощью технологических инноваций, которые можно экспортировать на Глобальный Юг. Что осознают китайские экономисты, так это то, что глобальное правительство уже существует, и оно называется капитализмом. В конечном итоге, суверенитет Китая реализуется только в рамках этой системы, рыночная логика которой оценивает каждого человека, место и вещь в холодном свете использования и стоимости, вдали от банальностей о «коллективе», «духе» и «душе» и полностью в рамках сферы, закрепленной за долларом США. Китайский техно-авторитаризм смешивает различные элементы Америки последних 70 лет, чтобы попытаться создать универсальное общество, способное обеспечить базовый уровень жизни для более чем миллиарда человек…»
«…Мы — сентиментальны, и нас волнуют вещи более важные, чем наша собственная безопасность. Мы очень часто раздражаемся из-за того, что наши союзники не делают больше, но у нас есть также большая привилегия, связанная с тем, что мы являемся страной, на которую другие смотрят, когда им страшно, когда происходят плохие вещи. И Соединенные Штаты чаще всего делают шаг вперед, чтобы попытаться улучшить ситуацию…»
«…Принимайте волатильность и концентрируйте активы. Диверсификация — враг результативности. Управление инвестиционным портфелем требует уединенности. Не все могут работать с партнерами. В конце концов реализовано может быть лишь одно решение о продаже или покупке. Команды управляющих обычно находятся в поиске компромиссных решений, которые всегда будут хуже, чем решение индивидуала, мысленно сосредоточенного на одном портфеле, в котором под угрозой риска находятся его собственные деньги. Инвестор не застрахован от ошибок и часто принимает неверные решения, но, по крайней мере, процесс принятия этих решений происходит без какого-либо давления извне…»
«…Все понимали, что нужна новая парадигма. Вопрос заключался в том, какой она будет. Общий консенсус среди интеллектуалов заключался в том, что новая экономика будет организована вокруг борьбы с изменением климата. Быстрая декарбонизация потребует значительного увеличения государственных инвестиций и регулирования. Некоторые добавляли в это идею расширения государства всеобщего благосостояния, чтобы обеспечить широкую поддержку населения и ограничить число людей, которые лично проиграют от сдвига. Многие утверждали, что борьба с изменением климата будет похожа на войну, повторяя риторику Джимми Картера об энергетической независимости. В конечном итоге эти идеи вылились в «Новый зеленый курс» (Green New Deal), представленный в 2019 году. И не прошло и трех лет, как этот курс быстро умер. Теперь все ставки на военную экономику. Климатическая парадигма, столь популярная еще несколько лет назад со свирепой Гретой, в новом мире может сыграть лишь как еще один второстепенный и поддерживающий основное повествование стимул для управления поведением людей и их потреблением и для перераспределения ресурсов в пользу военной экономики. Вот новый курс мира…»
Американские военные аналитики рассуждают, что одна из причин, по которой Китай может вскоре вторгнуться на Тайвань, — это захват уникальных по своей ценности полупроводниковых производственных мощностей острова. Что делать? А что, если вывезти всех ключевых ученых и инженеров TSMC в США еще до вторжения?
«…Нация формируется в сети и определяется моральными предпосылками, которые разделяют ее члены. Происходит буквально опрос: что хорошо, а что плохо. И иногда явное лучше неявного. Например, у основателя того или иного сообщества действительно есть что-то вроде: я считаю, что капитализм — это хорошо или плохо, правоохранительные органы — это хорошо или плохо, предпринимательство — это хорошо или плохо, улучшение человека — это хорошо или плохо, два пола — это хорошо или плохо, и так далее, и так далее. У вас есть набор предпочтений, и некоторые из них будут не самыми горячими вопросами, но это будут такие вещи, как углеводы — это хорошо или плохо, и так далее, и так далее. Звучит смешно, но как только вы определяете сообщество на основе того, что его члены считают хорошим и плохим, оно становится сильным, потому что люди просто согласны с основными предпосылками. И тогда они могут проводить краудфандинг. У вас нет политики в определенном смысле, потому что у людей нет внутренних разногласий. У них есть согласие. Они согласны с тем, каким должен быть хороший мир. А потом они могут собирать деньги. Они могут назначать лидеров. По сути, они органично объединяются для достижения цели. Эта фильтрация интернета в эти сетевые нации — фактически первый шаг…»
«…Монополизация пространства внимания не только приводит к мягкой силе США и экономическим выгодам в виде экспорта культуры, но и усиливает ее. Культура имеет сетевой эффект. Чем больше людей являются частью одной культуры, тем больше остальных людей хотят быть ее частью. Больше людей захотят узнать об американской политике, хотя бы для того, чтобы понять, что представляет собой культурный Дух времени (Zeitgeist). А это приводит к тому, что она снова становится все более доминирующей. Глядя на вышеописанное явление, может показаться, что миру суждено быть таким. Похоже, что со временем США продолжат сохранять свою позицию супердержавы мирового внимания как в политике, так и в культуре. Но я думаю, что существует разумная вероятность того, что внимание мира переключится с США на другие страны, и это изменит не только мировую культуру, но и нашу политику…»