Гипотетически. Если в теории можно добиться сокращения населения и заменить человеческий труд роботами и искусственным интеллектом (ИИ), то разу же возникает вопрос: а действительно ли роботы и ИИ смогут производить все необходимые вещи для элиты после того, как она избавится от «экономически неоправданных и нецелесообразных лишних» людей? Или, с другой стороны, зачем так плохо думать об элите? И так слишком много дистопий на эту тему. А что если абсолютно всем «лишним людям» будет автоматически выплачиваться не безусловный базовый доход, а безграничный доход? Если ИИ и автоматизация шагнут так далеко, что любую материальную потребность вам по атомам соберут и доставят? Атомов много, был бы ИИ и технологии манипуляции ими. Всеобщее неограниченное благосостояние и без всякого сокращения населения и плохих элит. И эта идея не нова. Мы уже много раз писали о luxury-коммунизме (automated luxury communism, люкс-коммунизм, лакшери-коммунизм). Письмо №77. Письмо №188. И, конечно же, можно вспомнить, что еще в 2002 году Маршалл Брейн написал культовую книгу «Манна: два варианта будущего человечества», где представил модели развития общества. ИИ, роботизация, автоматизация труда, интеграция человека и машины приведут либо к обществу всеобщего благосостояния, либо к дистопии, где люди просто не нужны. Так или иначе, вопрос: смогут ли роботы и ИИ производить все необходимые вещи практически без участия людей?
Метка: Дистопия
Несомненно, Ким Стэнли Робинсон — один из самых интересных писателей современности. На протяжении почти четырех десятилетий и на страницах более чем 20 романов его тщательно продуманная фантастика постоянно исследует вопросы социальной справедливости, политической и экологической экономики, а также вопросы наших утопических возможностей. Робинсон, вероятно, наиболее известен своей трилогией «Марс», в которой описывается заселение и преобразование Марса в течение нескольких столетий, а также этические и политические проблемы построения нового общества. Однако, возможно, самым значительным его наследием окажется замечательная серия романов, начавшаяся с «2312». Опубликованные менее чем за десять лет, шесть книг по-новому представляют наше прошлое и будущее, подчеркивая неделимость экологической и экономической систем и ставя на первый план чрезвычайную ситуацию с климатом. «Министерство будущего», опубликованная в 2020 году, является работой необычайного масштаба и амбициозности. Одновременно являясь глубоко противоречивым видением истинных масштабов климатического кризиса, историей будущего на ближайшие 50 лет и манифестом, описывающим революционные изменения, которые будут необходимы для предотвращения катастрофы, она поочередно ужасает, волнует и, наконец, что, возможно, удивительно, внушает надежду.
Нуриэль Рубини (Crash Prophet, Dr.Doom) дал небольшое интервью Spiegel, рекламируя свою новую книгу про «десять мегаугроз», и заявил, что Третья мировая война фактически началась. Там много страшилок в интервью. Ожидаемых. И такое у него там ностальгическое начало и лирическая концовка… Их приведем сразу, а потом будут цитаты из интервью по теме конца света ))
«…Пессимизм звучит умно. Оптимизм звучит глупо. Поэтому неудивительно, что пессимистические сообщения попадают в заголовки газет, а оптимистические едва ли удостаиваются заметки где-то в середине. Именно поэтому мыслители, говорящие о грядущем конца света, получают уважение и похвалу. Они — как бы умные люди, которые могут видеть то, что не видят остальные. Они те, кто говорит правду власти….
Лестницы эскалации
Был такой Герман Кан (15 февраля 1922 — 7 июля 1983) — американский экономист, один из футурологов последней трети XX века. Он стал основателем аналитического центра и директором Гудзоновского института, работал в RAND, был сторонником государственно-монополистического регулирования экономики, а также развития многонациональных корпораций. Известен своими анализами вероятных последствий ядерной войны и рекомендациями путей повышения выживаемости. Его теории стали существенным вкладом в развитие ядерной стратегии Соединённых Штатов. Им была сформулирована идея Машины Судного дня — своеобразный апофеоз доктрины взаимного гарантированного уничтожения. В своей книге «Об эскалации» (1965) он ввёл в обиход термин «эскалация войны» и предложил свою модель из 44 ступеней и «порогов» экскалации (фаз, водоразделов, этапов). Прошли годы и «лестницу Кана» стали считать полным анахронизмом, «лестницей», не выдерживающей критики, хаотичной, устаревшей и даже наивной, потому что технологии изменились, геополитика изменилась, мощь ядерного вооружения выросла, средства доставки, сдерживания и наблюдения изменились. Но вдруг сегодня очень многие начали снова и снова вспоминать «лестницу старичка Кана». Все чаще она мелькает в информационном поле. Где мы сегодня на этой «лестнице»?
Письмо №332

«…Токенизация активов имеет потенциал для преобразования способов участия инвесторов в глобальных рынках недвижимости и представляет собой эволюцию модели инвестиционного траста недвижимости (REIT), которая произвела революцию на рынке недвижимости после своего создания в 1960 году. Благодаря развивающейся экосистеме блокчейн, токенизация недвижимости все еще находится на ранних стадиях развития и имеет ряд препятствий на пути к широкому распространению. Однако у нее есть потенциал для решения проблем, исторически связанных с инвестированием в недвижимость, включая высокие барьеры для входа, ликвидность, эффективность и скорость. Растущий спрос как среди розничных, так и институциональных инвесторов на частные активы представляет собой еще один стимул роста, который может способствовать внедрению токенизированного инвестирования…»
Письмо №323

«…Ученый, который опирается на работу другого ученого, может признать это факт, указав на NFT этого другого ученого. В этом смысле NFT DeSci похожи на существующую систему цитирования в научных публикациях, где ученые тщательно перечисляют ссылки на работы, на которые они опирались в своей текущей статье. Но в отличие от цитирования, NFT могут применяться ко всему, что имеет научную ценность, и могут быть явными в том, как они распределяют заслуги. Если я выпускаю NFT, чтобы объявить о результатах моих последних экспериментов с глюкозой, а кто-то позже ссылается на мой вклад в свое собственное исследование, выпущенный им NFT поможет отблагодарить меня, признавая и указывая на долю моего вклада и моих заслуг. Если в конечном итоге на основе всего этого будет создано лекарство, спасающее жизнь, я автоматически стану владельцем хоть и крошечной доли полученного дохода. Важно, что моя доля сохраняется, даже если мой вклад впоследствии окажется тупиковым. Аналогично, моя общая доля в конечном результате отражает долю тех, кто развивает мою работу…»
Технология дополненной реальности способна изменить жизнь общества и отдельных людей, особенно в сфере здравоохранения и мобильности. Так же как сегодня зрительные и слуховые аппараты являются частью нашей жизни, в будущем технологии имплантации в мозг могут стать нормой. Заинтересованные стороны в обществе должны будут договориться о том, как с этической точки зрения сделать эти удивительные технологии частью нашей жизни.
Многие «футурологи» настаивают на том, что технологический прогресс позволит людям «загрузить свой разум» в компьютерные системы, что позволит нам «жить вечно», бросая вызов нашим биологическим ограничениям. Эта концепция глубоко ошибочна, но в последние годы приобрела популярность. Настолько, что компания Amazon выпустила основанный на этой концепции телесериал под названием Upload, не говоря уже о бесчисленных других упоминаниях в поп-культуре.
Письмо №318

«…Принимайте волатильность и концентрируйте активы. Диверсификация — враг результативности. Управление инвестиционным портфелем требует уединенности. Не все могут работать с партнерами. В конце концов реализовано может быть лишь одно решение о продаже или покупке. Команды управляющих обычно находятся в поиске компромиссных решений, которые всегда будут хуже, чем решение индивидуала, мысленно сосредоточенного на одном портфеле, в котором под угрозой риска находятся его собственные деньги. Инвестор не застрахован от ошибок и часто принимает неверные решения, но, по крайней мере, процесс принятия этих решений происходит без какого-либо давления извне…»