Рубрика: Письма

Сегодня Япония находится на пути к увеличению своего оборонного бюджета до 2% от ВВП к 2027 финансовому году (с ~1% в прошлом). Чтобы достичь целевого показателя в 2% ВВП, Япония будет увеличивать свои расходы на триллион иен каждый год до 2027 года. Совокупные расходы составят 43 трлн иен в период с 2023 по 2027 финансовый год по сравнению с 27 трлн иен в период с 2019 по 2023 финансовый год. Пентагон обратился к Японии с просьбой увеличить расходы на оборону до 3% от ВВП. США активно продвигают так называемое «дружеское производство» в сфере оборонных поставок. Признавая, что их собственный промышленный потенциал значительно отстает от китайского, США активно пытаются использовать промышленный потенциал своих союзников. Посол США в Японии недавно призвал Токио играть более активную роль в разработке, производстве и поставках оружия «для укрепления нашей коллективной безопасности».

В 2025 и 2026 годах ИИ-агенты будут постепенно совершенствоваться. В 2027 году кодирующие (программирующие) агенты наконец-то станут достаточно хороши, чтобы существенно подстегнуть НИОКР в области ИИ, что приведет к взрыву интеллекта, который достигнет уровня человеческого где-то в середине 2027 года и достигнет уровня суперинтеллекта к началу 2028 года. Правительство США начинает понимать, что к чему, где-то в начале 2027 года, потенциально увидев, что ИИ может стать решающим стратегическим преимуществом в кибервойнах, и начинает втягивать ИИ-компании в свою орбиту — не полностью национализируя их, но подталкивая их к более оборонно-контрактным отношениям. Примерно в это же время просыпается Китай, крадет параметры (weights) ведущих американских ИИ-моделей и сохраняет почти равное с США положение. Возникает гонка вооружений, которая побуждает обе страны срезать углы в безопасности и добиваться полной автоматизации, несмотря на возражения общественности; это происходит крайне быстро, и к ~2029 году большая часть экономики автоматизирована. Если ИИ будет неправильно настроен, он может выступить против человека уже в 2030 году (то есть после того, как он автоматизирует достаточную часть экономики, чтобы выжить без нас).

По-настоящему великий бизнес должен иметь прочный «ров» (конкурентное преимущество), который защищает вложенный капитал. Динамика капитализма гарантирует, что конкуренты будут неоднократно штурмовать любой бизнес приносящий высокую прибыль. Поэтому компания должна иметь непреодолимый барьер — являться недорогим производителем или обладать мощным мировым брендом. История бизнеса полна примеров компаний, чьи рвы оказались иллюзорными и вскоре были пересечены конкурентами. Наш критерий «долговечности» заставляет нас исключать компании в отраслях, подверженных быстрым и непрерывным изменениям. Ров, который необходимо постоянно перестраивать, в конечном итоге вообще не будет рвом. Кроме того, этот критерий исключает бизнес, успех которого зависит от наличия отличного менеджера. Конечно, потрясающий генеральный директор — это огромный актив для любого предприятия. Но если бизнесу требуется суперзвезда для достижения отличных результатов, сам бизнес нельзя считать великим.

Возникает необходимость создания национальных локализованных под каждое общество и государство AI-моделей и экосистем с их собственными ценностями, а не делегирование этих процессов американским или китайским мега-корпорациям. Каждая страна заинтересована в развитии собственных национальных AI-чемпионов, которые будут использовать эту технологию на благо местного населения, поскольку невозможно отдать «мозг» страны на аутсорсинг таким компаниям, как OpenAI или Google, из-за риска их несоответствия целям. Таким образом критически важной становится локализации AI-инфраструктуры для здравоохранения и образования на национальном уровне и на личных устройствах пользователей в стране.

Обе книги рассказывают об Nvidia и ее CEO Дженсене Хуане, но у них разный фокус и стиль подачи материала. Если первая больше ориентирована на бизнес-аудиторию и рассказывает, какие стратегия и принципы управления позволили Nvidia стать техногигантом, то вторая — это журналистское расследование с акцентом на исторический контекст и влияние Nvidia на технологический мир. Если вас интересует Nvidia в контексте глобального технологического развития, влияния искусственного интеллекта и инноваций, то рекомендуем дождаться второй книги. А если вам нужны бизнес-уроки, управленческие принципы и тактика лидерства, то тут точно надо начинать с первой. Однако мы бы рекомендовали прочитать обе книги. Они дополняют друг друга: одна объясняет «почему Nvidia важна», а другая — «как она работает». В нашем письме — все самое интересное из них.

Взгляните на соотношение стоимости компаний, входящих в американский S&P 500, к общей капитализации мирового фондового рынка. Доля США в общей рыночной стоимости выросла с примерно 35% в 1990-х годах до более чем 70% сегодня! На втором месте — Япония с долей около 6%, а на третьем — Великобритания с 4%. Все это невероятно. Если бы американские компании показывали более высокую прибыль или выплачивали больше дивидендов, их превосходство на фондовом рынке было бы логичным. Тогда акции американских компаний действительно стоили бы дороже с объективной точки зрения. Однако расхождение цен на акции объясняется не только прибылью компаний. Фактические и ожидаемые будущие прибыли американских компаний не сильно отличаются от аналогичных показателей на фондовых рынках других развитых стран. Долгосрочный исторический рост прибыли (за последние пять лет) у акций развитых зарубежных рынков действительно отставал от американских, но незначительно: 5,5% против 6,3%. Ожидания аналитиков по будущему росту прибыли (на три–пять лет) также были в пользу американских акций, но разница снова была небольшой: 11,7% против 10,7%. Такие незначительные различия не могут объяснить драматическое превосходство американских акций. Иными словами, основная причина их опережающего роста — увеличение оценок (valuation). Это означает, что инвесторы были готовы платить больше за каждый доллар прибыли в США, чем в других странах. Они разгоняли цены на аналогичные акции в США до гораздо более высоких уровней, делая их относительно переоценёнными.