Метка: Общество

Является ли Норвегия «страной, которая разбогатела слишком сильно»? Так называется местный бестселлер, уловивший дух времени, витающий в крупнейшем в Западной Европе производителе нефти и газа — и одновременно в стране с крупнейшим в мире суверенным фондом. Речь о книге «Страна, которая стала слишком богатой — как Норвегия попала в ловушку нефтяного фонда». Ее автор — экономист и бизнесмен Мартин Бек Холте. Мартин Бек Холте — выпускник Норвежской школы экономики, с докторской степенью по экономике. Он был партнером в McKinsey & Co., где возглавлял норвежский офис, и занимал пост директора в Aker Holding. Книга была опубликована в январе 2025 года издательством Kagge Forlag и уже стала бестселлером в Норвегии. Она вызвала широкий общественный резонанс и обсуждения в СМИ.

Дэвид Брукс, известный мыслитель и обозреватель, предлагает свой глубокий диагноз состояния американского общества, утверждая, что его фундаментальные проблемы лежат не в экономической, а в социологической, культурной и моральной плоскостях. Он вводит концепцию «надежной основы» — совокупности семьи, сообщества и морального порядка, которые когда-то давали людям чувство экзистенциальной защищенности и опоры. По мнению Брукса, разрушение этой основы является коренной причиной многих бед современного американского общества. Что это значит для будущего Америки и способно ли что-то возродить американскую душу?

Лет 10+ назад тема безусловного базового дохода была крайне популярной. Мы ее активно на FST освещали. После глобального кризиса 2008 года многие страны тогда все еще ощущали стагнацию и рост неравенства. ББД обсуждался как способ поддержки спроса и сокращения социальной нестабильности. Активно обсуждались роботы, «четвертая промышленная революция», прогнозы о том, что миллионы рабочих мест будут исчезать из-за ИИ и роботизации. ББД подавался как страховка от «технологической безработицы». Швейцарский референдум (2016) наделал шуму во всем мире, даже несмотря на провал (около 77% проголосовали «против»). Важен был сам факт: идея обсуждалась всерьез на государственном уровне. Шли волной эксперименты и пилоты: Финляндия, Канада, Нидерланды, индийские штаты запускали тестовые программы. Медиа подхватили тренд. Потом все сошло на нет.

Мир на пороге цивилизационного сдвига. Все говорят о циркулярной экономике как о панацее от ресурсного кризиса и климатической катастрофы. Римский клуб и инициатива Earth4All призывают к «Гигантскому скачку» — радикальной перестройке системы. Цель благая: сократить ежегодное использование первичных сырьевых материалов в индустриальных странах как минимум вдвое. Но когда ресурсы станут слишком ценными, а владение ими сконцентрируется в руках ограниченного числа игроков, мы рискуем потерять главное — собственность и свободу выбора. Вы перестанете быть владельцем, став клиентом системы, где общество или специализированные компании будут управлять всем: от жилья до электроники и транспорта, предоставляя доступ «по подписке». Это не просто новая бизнес-модель, это новая цивилизационная система, где привычное понятие собственности исчезает, а автономия пропадает. Кто будет определять, что справедливо в этом мире?

Вы когда-нибудь задумывались, почему ваш велосипед выглядит именно так? Эволюция велосипеда, от опасного «пенни-фартинга» до современного «безопасного» образца, была не просто чередой гениальных изобретений. На самом деле, это была арена ожесточенных социальных битв! Различные «значимые социальные группы» — от молодых спортсменов, ценивших скорость и мужественность, до женщин и пожилых людей, для которых высокий велосипед был неудобным и опасным — по-разному «видели» велосипед. Их конфликты и потребности привели к появлению множества странных дизайнов, пружинных рам и пневматических шин, сегодня кажущихся очевидными, но которые изначально считались «странными» и «смешными», а также «ненужной тратой денег». «Интерпретационная гибкость» позволила велосипеду стать отражением общества, а не только инженерной мысли.

Албания неожиданно оказалась в центре мировой дискуссии о будущем искусственного интеллекта. Пока в Европе спорят о рисках, а в США власти пытаются осторожно ввести новые технологии в управление, эта маленькая балканская страна решила идти ва-банк. Премьер-министр Эди Рама заявил, что искусственный интеллект может стать главным инструментом в борьбе с коррупцией, а со временем даже заменить министров. Звучит как утопия, но в албанской политической реальности подобные заявления звучат вполне серьезно.

Фрэнсис Фукуяма, знаменитый автор «Конца истории», снова шокирует заявлениями: технологии, меняющие саму природу человека, способны уничтожить либеральную демократию. Речь о генетическом редактировании, создающим «новые классы» людей с потенциально разными правами, и искусственном интеллекте, который может потребовать признания своих «прав», даже не имея сознания. Мы стоим на пороге «постчеловеческой истории», где само понятие «человек» станет спорным. Фукуяма предупреждает: универсальный базовый доход обречен на провал, а стремление к бессмертию — это «социальная катастрофа», где самые богатые и «умные» мечтают о технократической аристократии. Готовы ли вы к миру, где ваши «права» зависят от вашего ДНК, а власть делегирована машинам?

Институт брака, несмотря на все потрясения, остается ключевым элементом человеческого общества, демонстрируя свою удивительную жизнеспособность и способность к трансформации. Он продолжает служить якорем для американской семейной жизни и выступает в качестве нормы для воспитания нового поколения.

Мы живем в эпоху беспрецедентной продуктивности: наши реальные доходы выросли в несколько раз, а технологии сделали производство невероятно легким. Теоретически, мы можем позволить себе работать значительно меньше. Так почему же мы этого не делаем? Когда ваша зарплата растет, стоимость свободного времени резко увеличивается, делая отдых непозволительной роскошью. Мы выбираем потреблять все больше и больше, постоянно повышая свои «минимальные стандарты» комфорта, которые теперь требуют полной занятости даже для среднего класса. Несмотря на колоссальные достижения, человечество по-прежнему организует свою экономику так, будто борется за выживание, хотя давным-давно решило проблему дефицита. Неужели мы зависимы от работы, ища в ней гордость, цель и идентичность? Или, что еще хуже, мы уже достигли 15-часовой рабочей недели (по Кейнсу), но просто не осознаем этого, скрываясь за бессмысленными задачами и «театром продуктивности»? Что происходит?