Рубрика: Статьи/Блог

Был такой Герман Кан (15 февраля 1922 — 7 июля 1983) — американский экономист, один из футурологов последней трети XX века. Он стал основателем аналитического центра и директором Гудзоновского института, работал в RAND, был сторонником государственно-монополистического регулирования экономики, а также развития многонациональных корпораций. Известен своими анализами вероятных последствий ядерной войны и рекомендациями путей повышения выживаемости. Его теории стали существенным вкладом в развитие ядерной стратегии Соединённых Штатов. Им была сформулирована идея Машины Судного дня — своеобразный апофеоз доктрины взаимного гарантированного уничтожения. В своей книге «Об эскалации» (1965) он ввёл в обиход термин «эскалация войны» и предложил свою модель из 44 ступеней и «порогов» экскалации (фаз, водоразделов, этапов). Прошли годы и «лестницу Кана» стали считать полным анахронизмом, «лестницей», не выдерживающей критики, хаотичной, устаревшей и даже наивной, потому что технологии изменились, геополитика изменилась, мощь ядерного вооружения выросла, средства доставки, сдерживания и наблюдения изменились. Но вдруг сегодня очень многие начали снова и снова вспоминать «лестницу старичка Кана». Все чаще она мелькает в информационном поле. Где мы сегодня на этой «лестнице»?

К текущим жарким спорам про то, убьет ли ИИ (текст\голос-в-картинку, текст\голос-в-видео, мысль-в-метавселенную и иже) художников, иллюстраторов и прочую творческую братию.

Я определенно не самый выдающийся историк технологий. Я даже не называю себя футурологом. Мне нравится говорить, мне нравится предсказывать будущее. Я прикрепил к своему профилю в Twitter фразу: «В долгосрочной перспективе будущее определяют оптимисты». Это не мир, в котором у нас меньше проблем. Это мир, в котором у нас столько же, если не больше проблем, но эти проблемы сами по себе являются возможностями. Намного сложнее создать будущее, в котором мы хотели бы жить, если мы не можем сначала его представить.

Китай подхватывает мировую тенденцию, когда технологически подкованные работники выбирают более дешевые и красивые места для работы — образ жизни, получивший распространение после того, как пандемия Ковид-19 заставила людей переосмыслить баланс между работой и личной жизнью.