FastSaltTimesПочему в Малайзии был достигнут мир и прогресс? Потому что Малайзия разумно понимала, что пребывание Сингапура в составе страны приведет к постоянным конфликтам, смертям и отсталости, поскольку они идеологически, религиозно, экономически и расово противоположны друг другу и никогда не договорятся.
«…Опиумная война стала началом того, что в Китае называют «веком унижений». В дальнейшем Китай пережил Вторую опиумную войну, спровоцированную Западом под ничтожным предлогом для получения больших уступок, две гражданские войны, японское вторжение, трагедии «культурной революции» и «большого скачка». Китайцы рассматривают Первую опиумную войну как начало своего порабощения. В этом проявляется асимметрия, которую можно назвать захватывающей, поскольку это эпизод общей истории США и Китая, который американцы в основном не помнят, а китайцы никак не могут забыть. Суть международных отношений лучше всего выражает самая известная фраза из Мелосского диалога Фукидида: «Сильные поступают так, как хотят, а слабые страдают так, как и должны». С их точки зрения, в их национальной политике есть элемент противовеса. Возвышающийся Запад богател, эксплуатируя Китай, используя свою экономическую и военную мощь для нарушения суверенитета Китая и диктата западных условий. Поднимающийся Китай теперь отвечает Западу тем же. Все изложенное не является попыткой провести какую-то моральную эквивалентность между прошлой политикой Запада и нынешней политикой Китая. Из двух зол не получается одно добро, а доктрина коллективной вины — это большой вопрос. Грехи умерших лежат только на них. Но есть факты и точки зрения, которые, кажется, существуют за пределами нашей коллективной памяти и общественного дискурса. Их знание поможет нам лучше понять настоящее…»
«…Одна из мотиваций, по которой люди приходят в трейдинг, — это подтверждение своих интеллектуальных способностей. Вы можете годами трудиться в безвестности, будучи академиком. Но в трейдинге существует быстрый цикл обратной связи. Если ваш P&L за прошлый год составил 10 млн. долларов, а у сидящего рядом с вами — 8 млн. долларов, вы продемонстрировали, кто «умнее», и установили четкую иерархию. Прежде чем торговать, мы должны знать себя и свои мотивы для торговли. Мы рассказываем себе множество историй, но человек, обладающий интеллектуальной честностью — человек, у которого мотивы и действия в наибольшей степени совпадают, — забирает деньги у того, кто не потрудился разобраться в собственных мотивах…»
Будущее войны: кибероперации русско-украинской войны. «Белая книга обороны» Японии. Новые ученые Китая: новые лидеры, стоящие за стремлением Пекина к технологической самодостаточности. Регулирование ИИ в Китае.
Я же хочу увидеть, чего могут добиться две великие державы в жесткой конкуренции, используя современные технологии. Представьте, какие невероятные вещи мы будем открывать, изобретать, производить. И, наверное, для того, чтобы вести настоящую конкуренцию — такую, которая пробуждает нас от дремоты, — нам нужно искренне поверить, что для нас это — экзистенциальная борьба, хотя это и не так. Возможно, это необходимо, полезно. При условии, что мы не уничтожим друг друга.
«…Длительный экономический спад не позволяет увидеть значительный нереализованный потенциал Китая в будущем. Но правда заключается в том, что в стране по-прежнему проживает около 870 млн. человек с ежемесячным доходом ниже 2000 юаней (около 300 долларов США). Им еще предстоит присоединиться к четыремстам миллионам человек, входящим в группу со средним уровнем дохода, который по китайским стандартам составляет 2000-5000 юаней в месяц, что гораздо ниже среднего показателя по развитым странам. Увеличение численности группы со средним уровнем дохода, имеющей самую высокую предельную склонность к потреблению, — единственный способ по-настоящему стимулировать рост потребления в Китае. Есть и возможности для конвергенции. Уровень производительности труда в Китае в настоящее время составляет лишь малую часть от уровня США; доля рабочей силы с высшим образованием в Китае даже меньше, чем в ЮАР и Бразилии, и намного ниже, чем в богатых странах. Новые правительственные реформы могут еще больше раскрепостить экономику. Несмотря на более открытую политику в целом, еще не открыты шлюзы для конкуренции частных предприятий в сфере услуг, включая развлечения, образование и здравоохранение. В настоящее время доля услуг в ВВП Китая составляет около 50%, что значительно ниже 70-80%, характерных для других промышленно развитых стран. Поскольку услуги более трудоемки, чем производство, их развитие открывает больше возможностей для трудоустройства. Перспективы создания частных страховых компаний, больниц, школ и культурных учреждений — это не только благо для общества, но и благодатная почва для участия и инвестиций отечественных и иностранных предприятий…»
Всего несколько лет назад китайские деньги циркулировали по всему богатому миру. Китайские инвесторы заключали громкие сделки и скупали трофейные активы — от роскошных домов и пятизвездочных отелей в Нью-Йорке до швейцарской химической компании и немецкого гиганта робототехники.
Эта эпоха закончилась.
Китайские инвестиции уходят с Запада по мере роста враждебности к китайскому капиталу. Вместо этого китайские компании все чаще тратят деньги на заводы в Юго-Восточной Азии и горнодобывающие и энергетические проекты в Азии, на Ближнем Востоке и в Южной Америке, поскольку Пекин стремится укрепить альянсы в этих местах и обеспечить доступ к критически важным ресурсам.
Правительство Германии утвердило на днях свою первую национальную стратегию в отношении Китая, определив азиатскую сверхдержаву как «партнера, конкурента и системного соперника» и призвав к значительному сокращению зависимости от китайских товаров при сохранении экономических связей стоимостью в сотни миллиардов долларов.
Основатель одного из крупнейших в мире хедж-фондов Bridgewater Рэй Далио еще весной планировал открыть филиал своего семейного офиса в Абу-Даби. Далио поддерживал тесные связи с руководством ОАЭ на протяжении нескольких десятилетий. Центры семейного офиса Далио также уже расположены в США и в Сингапуре. «У меня было более 30 лет содержательной работы и значимых отношений с руководством Абу-Даби. И за это время я понял, что восхищаюсь тем, что делают эти люди в эмирате, — сказал Далио в своем заявлении. — Абу-Даби становится центром многих интересных событий в регионе». В рамках своего продвижения на Ближний Восток Далио изучает возможность более широкого инвестиционного партнерства с Group 42, компанией в области искусственного интеллекта, которую возглавляет советник по национальной безопасности ОАЭ шейх Тахнун бен Заид. Абу-Даби, где находятся суверенные фонды благосостояния, контролирующие более $1 трлн, также помимо Далио уже привлек несколько других громких имен, включая Brevan Howard Asset Management.
На днях Далио говорил о том, что ценно в мире геополитической и экономической неустойчивости и что делают правильно такие страны как ОАЭ, Саудовская Аравия и Сингапур (Далио называет их современными аналогами государств Ренессанса), которые стремятся улучшить свое будущее:
«…Да, если бы нас не отвлекала мысль о предстоящем «отключении света» (смерти), если бы мы не знали, что все наши усилия закончатся плачевно, может быть, мы научились бы быть по-настоящему счастливыми. Может быть, исчезнет грызущая тревога, которая так часто пронизывает нашу внутреннюю жизнь. Паническое поглядывание на часы может уступить место экспансивной легкости, расслабленности, превознесению вечно открытого будущего — тому пятничному предвкушению томительных трехдневных выходных. Может быть, вместо того чтобы изнашиваться от удовольствий, изнашивались бы наши неврозы и психозы. Наша мелочность, наша подлость, наш эгоизм и скупость. Мы могли бы изучать новые языки, овладевать новыми навыками; подумайте, как здорово могла бы развиться моя игра в теннис! Мы могли бы завести неограниченное количество новых друзей, для которых у нас всегда было бы время, как нескончаемая череда вторничных ужинов в 8 часов вечера. Мы могли бы читать все произведения литературы, которые когда-либо были написаны, от Сервантеса до Стивена Кинга; мы могли бы слушать все музыкальные произведения, которые когда-либо были написаны, от Баха до R.E.M. Мы могли бы потакать всем нашим увлечениям. Мы могли бы синтезировать все эти сокровища цивилизации и прийти к такому пониманию Вселенной и самих себя, которое не дано нам за ничтожное столетие, чтобы во всем разобраться. Избавившись от врожденного страха перед смертью, мы могли бы достичь неизведанных глубин близости с другими людьми. Мы сможем путешествовать по далеким галактикам, когда короткая продолжительность жизни перестанет ограничивать возможности пилотируемых космических кораблей. Мы никогда не будем корить себя за то, что так мало успели сделать за день, потому что любой перерыв в работе не будет стоить никаких затрат, и мы, возможно, научимся заново определять, что значит быть продуктивным. Мы наконец-то сможем позволить себе наслаждаться ароматом лаванды, аккордом до-минора, сиянием вермильона… Простите, но почему, когда я пишу такие вот оптимистические сценарии, они получаются похожими на сатиру?…»