FastSaltTimesПо состоянию на июнь 2023 года активы австралийского частного капитала под управлением составляли 139,0 млрд долларов, увеличившись вдвое за четыре года. Объемы прямых инвестиций и венчурного капитала выросли на 30% за 18 месяцев, составив 45,5 млрд долларов для прямых инвестиций и 20,0 млрд долларов для венчурного капитала. Чем привлекает Австралия?
Поскольку безналичные расчеты быстро вытесняют наличные деньги, у центральных банков появляется возможность не просто быть регуляторами, а служить общественным интересам, предоставляя или формируя инфраструктуру, на которой построены системы цифровых платежей. Но чтобы сделать это эффективно, им придется отказаться от устаревших представлений и переосмыслить свои собственные роли.
Недавно вышли две книги, в которых прозвучали призывы избавиться от богатых. Не в кровожадном стиле камбоджийского диктатора Пол Пота, поскольку авторы, голландский профессор этики и директор британского аналитического центра, безупречно милые люди. Скорее, они выступают за политику, которая сделает невозможным иметь «слишком много» денег.
…Недавно я вернулся в финансовый центр Китая после короткой поездки в мой родной город Нью-Йорк, чтобы засвидетельствовать свое почтение умершим родственникам, и после поездки в Лондон, где я утолил свой аппетит к фиш-н-чипс. Что меня удивило, так это количество туристов и бизнесменов на моем переполненном рейсе British Airways в Шанхай, чего я не видел со времен, предшествовавших пандемии. Возможно, это была случайность, но я подумал, не является ли это признаком того, что путешественники по всему миру начинают возвращаться, что, в свою очередь, стало бы долгожданным стимулом для экономики Китая…
Геополитическая напряженность между США и Китаем привела к расколу рынков капитала. IPO в Гонконге прекратились из-за падения цен на акции и ухудшения экономических перспектив. Стремление Си Цзиньпина усилить защиту данных и регулирование финансового рынка усложнило для китайских компаний приобретение активов или размещение акций за рубежом. Нигде эта боль не ощущается так остро, как в Гонконге, центре посредничества в подобных сделках. Ущерб усугубляется массовыми увольнениями сотрудников компаний с Уолл-стрит, оттоком мирового капитала из второй по величине экономики мира и снижением роли Гонконга как международного финансового центра.
«…Макронаблюдение заключалось в том, что после финансового кризиса богатые восстанавливались быстрее остальных — но у богатых людей низкая предельная склонность к тратам, так что это не привело к увеличению потребления или ускорению экономического роста. В результате рынок упорно предполагал, что экономический рост ускорится, и, как следствие, ставки вырастут. Пока он делал некоторые ставки на то, что процентные ставки не вырастут, а они этого не сделали, он процветал. И, на самом деле, он процветал феерически. В среднем, лучше, конечно, зарабатывать деньги на хороших вещах, чем на плохих. Продавцы коротких позиций в акциях могут утешаться тем фактом, что они делают рынок более эффективным, привлекают внимание к мошенничеству и т.д. Но в макроэкономическом плане, если вы делаете ставку на то, что ставки будут оставаться низкими вечно, вы прямо наживаетесь на человеческих страданиях…»
«…В США коррупция в категории «деньги за доступ» является в основном институциональной, в то время как в Китае она пока ещё находится на уровне личных отношений, предполагая взятки и кучу спрятанных наличных денег. Нельзя сказать со всей определённостью, что Китай является более коррумпированной страной, чем США, однако в Китае коррупция, несомненно, обладает иными качествами. Ошибки в измерении коррупции имеют не просто технический характер. Фундаментально они подтверждают иллюзорные, лицемерные и обычно европоцентричные идеи, будто страны с высокими доходами достигли продолжительного состояния этической чистоты. В реальности же коррупция может и не исчезнуть, когда страны становятся богаче. Скорее, она эволюционирует, становясь более сложной и менее заметной…»
«…Поэтому очень важно, если вы молодой основатель, создавать что-то для себя и своих друзей, чтобы ими пользоваться. Самая большая ошибка, которую совершают молодые основатели, так это создавать что-то для какой-то таинственной группы других людей. Но если вы можете создать что-то, что вы и ваши друзья действительно хотите использовать — что-то, что ваши друзья используют не просто из лояльности к вам, но что было бы действительно грустно потерять, — тогда у вас почти наверняка есть зародыш хорошей идеи для стартапа. Возможно, вам это не покажется стартапом. Может быть неочевидно, как на этом заработать. Но поверьте мне, способ есть… И действительно важно хорошо учиться на своих занятиях, даже на тех, где просто заучивают наизусть или болтают о литературе, потому что вам нужно хорошо учиться на своих занятиях, чтобы поступить в хороший университет. И если вы хотите основать стартап, вам следует постараться поступить в лучший университет, какой только сможете, потому что именно там находятся лучшие соучредители. Там же находятся и лучшие сотрудники. Когда Ларри и Сергей основали Google, они начали с того, что просто наняли всех самых умных людей, которых они знали, из Стэнфорда, и это стало для них реальным преимуществом…»
«…Когда говорят, что впереди новый технологический скачок, который обеспечит быстрый рост экономики, то надо иметь в виду следующее. Ближайший аналог для технологического всплеска — это компьютерная революция. От зарождения персональных компьютеров до их массового внедрения, когда, наконец, почувствовали экономический результат, прошло 15 лет. Поэтому от появления, скажем, искусственного интеллекта в том виде, в каком мы его наблюдаем сейчас, до экономических эффектов, которые можно будет ощутить, может быть, не 15 лет, может, это быстрее произойдет… В любом случае, это как-то отложено в будущее. Причем даже тогда, когда мы начнем ощущать, ну, если опять-таки проводить параллель с компьютерной революцией… Ну, конечно, в какой-то момент спустя 15 лет мы начали ее ощущать. Но изменила ли она экономику США так, что вдруг появилось удвоение валового национального продукта или что-то еще сопоставимое? Да нет, мы просто стали ее замечать. Она действительно стала ощутима, стала показывать какую-то эффективность. Но на масштабе экономики это отражается очень-очень постепенно…»
«…Давайте начнем с этого — у инвесторов есть множество способов потерять деньги. Инвесторы могут покупать спекулятивные акции. Они могли бы купить S&P. Они могут спекулировать практически на чем угодно. Зарабатывание или потеря денег сами по себе не являются системно рискованной деятельностью, потому что по уважительной причине мы разрешаем спекулятивное инвестирование каждый божий день. Дела идут вверх, дела идут вниз. Вы можете потерять деньги как в кредитах, так и в акционерном капитале. Теперь мы переходим к взаимным фондам. Если взаимный фонд, который ежедневно ликвиден, владеет кредитом, и инвесторы хотят вернуть свои деньги, вы правы, цена просто корректируется. Взаимные фонды не являются гарантами цены. Регулируются ли они? Взаимные фонды регулируются. Раскрыты ли они и прозрачны ли они? Да, они раскрыты и прозрачны. Активы взаимного фонда полностью видны. Является ли это рискованной деятельностью, потому что она перешла из банковской системы во взаимный фонд? Я так не думаю; я на самом деле думаю, что это снизило риск. Это сделало нашу экономику и нашу финансовую систему более устойчивыми…»