«…Принцип целостного определения богатства, не зависящего от одних только денег, остается неизменным. Возможно, уже существует такое обновленное современное определение, которое мы называем «качество жизни», и, как ни странно, американцы гораздо охотнее признают, что в Европе оно выше. Сказать, что «качество жизни выше» в Европе, потому что там меньше необходимости вкалывать на работе, меньше преступности, меньше необходимость вождения, лучше и здоровее еда, больше красивых людей и зданий, — значит просто перечислить кучу способов, которыми европейцы коллективно богаче американцев, но сформулировать все это таким особым образом, чтобы это богатство не учитывалось на бумаге в цифрах. Можно извлекать ценность из богатства, не будучи его владельцем, и это более важная грань богатства, если сравнивать общества размером с континент, состоящие из сотен миллионов людей, а не двух конкретных людей…»
Метка: Европа
ИИ и электроэнергия
В среднем для обработки запроса ChatGPT требуется почти в 10 раз больше электроэнергии, чем для поиска в Google. В этой разнице кроется грядущее изменение в том, как США, Европа и весь мир будут потреблять электроэнергию — и сколько это будет стоить. Например, только одной Европе необходимо будет инвестировать более 1 триллиона долларов, чтобы подготовить свою энергосистему к ИИ.
“Руины” Джорджа Оруэлла
В издательстве «Эксмо» опубликовали в мае этого года сборник радио-выступлений и эссе Джорджа Оруэлла «1945. Руины. Военные репортажи». В текущей ситуации может быть интересно все это перечитать.
«…В 2022 году дефицит торгового баланса ЕС достиг ошеломляющего уровня в 432 миллиардов евро ($465 миллиардов), что было вызвано как увеличением расходов на импорт энергоносителей, так и производственными потерями, связанными с энергетическим кризисом. В феврале 2024 года промышленное производство упало на 6,4% в еврозоне и на 5,4% в ЕС в годовом исчислении. Если ЕС не обратит вспять свой промышленный спад, европейцы могут в конечном счете остаться без отраслей, что на протяжении десятилетий обеспечивали качественные рабочие места бесчисленному количеству работников, благодаря которым они обрели не только экономическую безопасность, но и чувство цели, общности и идентичности. И совершенно непонятно, чем можно заполнить эту пустоту…»
«…Европа создавала и совершенствовала модель «промышленного превосходства», но теперь мир меняется. Происходят процессы масштабных прорывных технологических изменений, и осторожный подход к внедрению инноваций уже не подходит. Несоответствие между США и Европой в объемах венчурного капитала разительно. В прошлом году объем венчурных инвестиций в американские компании почти в три раза превысил европейский показатель. За последние три года венчурные фонды в США также привлекли почти в пять раз больше средств, чем европейские. При всей мрачности и унынии, царящих в Европе, главный вопрос заключается в том, будет ли внедрение новых технологий искусственного интеллекта происходить медленнее и менее выгодно, чем в США и Китае. Европа по понятным причинам осторожно подходит к регулированию новых технологий, но для нее это будет скорее недостатком…»
«…Европейская реальность больше не поспевала за амбициями: крупные проекты — евро, расширение, конституция — ввергли ЕС в политическую чрезмерность. Европа мысленно спроецировала себя в великое будущее, и это уже ощущалось: книга британца Марка Леонарда «Почему Европа будет править в XXI веке» стала в начале нулевых бестселлером. Отважится ли кто-то на такую формулировку сегодня? В этой книге Европа изображается как ведущая сила, основывающаяся не на военном превосходстве, но на нормах, на верховенстве закона (rule of law), регулировании и торговле. Soft Power было тогда европейским ключевым словом — на контрасте с уродливой войной США в Ираке. Схожим образом американский социальный философ и экономист Джереми Рифкин в своей книге «Как европейское видение будущего потихоньку затмевает американскую мечту» прям-таки умолял европейцев взять на себя глобальное лидерство вместо Соединенных Штатов…»
Как разбогател мир
«…Было ли что-то в европейской культуре, что позволило ей разбогатеть раньше остального мира? Это коварный вопрос. С одной стороны, он толкает к этноцентрическим или расистским теориям: к той мысли, что в европейцах есть что-то, что просто «лучше». Эти аргументы, как правило, оказываются ошибочными даже при самом поверхностном рассмотрении, и мы не будем разбирать их в этой книге. С другой стороны, это не должно уводить нас от вопроса о том, существуют ли культурные атрибуты, которые могли способствовать возвышению Европы в XVIII и XIX веках. Последние исследования показывают, что культура может играть огромную роль в самых разнообразных экономических результатах. Мы не должны исключать возможность того, что культура сыграла роль и в возвышении Европы…»
Для оборонной промышленности, где многие игроки уже наращивают производство, это только начало пути, который потребует повышения эффективности, скорости и мощности производства. Кроме того, придется балансировать между локальными и суверенными обязанностями и сохранением глобальной конкурентоспособности. Европейские страны уже взяли на себя обязательства по укреплению обороноспособности и начали выделять соответствующее финансирование. По оценкам McKinsey, основанным на объявленных планах расходов, в период с 2022 по 2028 год оборонные бюджеты увеличатся в общей сложности на 700-800 миллиардов евро.
Поразительная, загадочная и очень редкая карта, иллюстрирующая сложную утопическую схему прототипа Европейского союза после Первой мировой войны, была составлена П.Маасом и, вероятно, вложена в 24-страничную брошюру, в которой подробно описывался его план.
Письмо №451

«…Еще одна важная вещь заключается в том, и у меня не было с этим проблем, что я достиг более или менее свободного уровня владения китайским языком еще до приезда в Китай. Большинство людей не понимают, особенно люди среднего или более высокого уровня, важности китайского языка в наши дни. Если вы хотите работать с китайскими компаниями или если вы хотите работать, скажем, с западными компаниями в Китае, очень многие руководители высшего или среднего звена не будут говорить по-английски или партнеры не будут говорить по-английски. И доходит до того, что большая часть общения в местных офисах происходит на 80-90% на китайском языке, внутренние системы обмена сообщениями происходят на китайском, электронная переписка часто ведется на китайском. Все разговоры или интервью, которые я проводил с китайскими руководителями, в большинстве своем были на китайском…»