Каждую пятницу в наших Письмах на FST мы подсвечиваем 10 свежих самых интересных насущных и обсуждаемых прямо сейчас в интеллектуальной среде книг, изданных недавно или выходящих в ближайшем будущем на английском языке. Обычно об этих книгах русскоязычная аудитория узнает, в лучшем случае, через несколько лет после выхода или никогда. Так что есть еще одна причина подписаться на наши Письма. Сегодня об одной из книг в Письме этой недели рассказывает сам автор.
Бранко Миланович (знаменитый американский ученый сербского происхождения, доктор философии, специалист по неравенству доходов и глобализации, 20 лет занимал пост ведущего экономиста в исследовательском отделе Всемирного банка, профессор Лондонской школы экономики, читает лекции в качестве приглашенного профессора в Городском университете Нью-Йорка) о своей новой книге:
…Почему неолиберализм, как внутренний, так и международный, потерпел крах? Я задаю этот вопрос в своей книге «Великая глобальная трансформация: либерализм национального рынка в многополярном мире», которая выходит в свет в ближайшее время.
Я задаю этот вопрос и по личным причинам: некоторые из моих лучших друзей — неолибералы. Это был проект поколения западных бэби-бумеров, который позже был принят другими, такими же выходцами из Восточной Европы, как я, а также элитами Латинской Америки и Африки. Когда сегодня я встречаю своих стареющих друзей-бэби-бумеров, по-прежнему проявляющих почти неослабевающее рвение к неолиберализму, они кажутся мне идеологическими беглецами из мира, который давно исчез. Они не с Венеры или Марса, они с «Титаника».
Когда я говорю, что неолиберализм потерпел поражение, я не имею в виду, что он потерпел интеллектуальное поражение в том смысле, что на смену ему уже готов альтернативный проект. Нет: как и коммунизм, неолиберализм потерпел поражение от реального мира. Реальный мир просто отказывался вести себя так, как, по мнению либералов, он должен был вести себя.
Прежде всего, мы должны признать, что у проекта было много привлекательных сторон. Он был идеологически и поколенчески связан с бунтарским поколением 1960-х, поэтому его родословная была нонконформистской. Он пропагандировал расовое, гендерное и сексуальное равенство. Учитывая ее акцент на глобализацию, следует отдать ей должное за то, что она способствовала самому значительному сокращению бедности в мире за всю историю и помогла многим странам найти путь к процветанию.
Даже столь порицаемый Вашингтонский консенсус (тип макроэкономической политики, который в конце XX века рекомендовало руководство МВФ и Всемирный банк к применению в государствах, испытывающих финансовый и экономический кризис), хотя некоторые из его положений были доведены до крайности, а другие проигнорированы, в основе своей является разумным и может многое предложить. Не в последнюю очередь то, что он обеспечивает легко понятный путь к экономической политике. Чтобы объяснить это самому экономически невежественному человеку, потребуется не больше часа.
Итак, возвращаясь к первоначальному вопросу, почему неолиберализм не остался доминирующей идеологией? Я думаю, есть три причины: его универсализм, высокомерие его приверженцев (которое всегда сопутствует универсализму) и лживость его правительств.
То, что неолиберализм универсален или космополитичен, на мой взгляд, не требует особых доказательств. Либеральная идеология, в принципе, одинаково относится к каждому человеку и каждой нации. Это преимущество: либерализм и неолиберализм, опять же в принципе, могут быть привлекательны для самых разных групп, независимо от истории, языка или религии. Но универсализм также является их ахиллесовой пятой. Представление о том, что это относится ко всем, вскоре вступает в противоречие с осознанием того, что местные условия часто отличаются. Попытки подогнать их под принципы неолиберализма терпят неудачу. Местные условия (и особенно в социальных вопросах, которые являются продуктом истории и религии) не поддаются влиянию верований, основанных на совершенно иных географических и исторических условиях. Таким образом, при столкновении с реальным миром неолиберализм отступает. Реальный мир берет верх.
Но все универсалисты (в том числе и коммунисты) отказываются признать это поражение. А они должны это сделать, потому что каждое поражение – это признак неуниверсализма. Вот тут-то и проявляется интеллектуальное высокомерие. Поражение рассматривается как следствие моральных изъянов тех, кто не смог принять неолиберальные ценности. По мнению его сторонников, только полное принятие этих принципов позволяет считать человека здравомыслящим и нравственно праведным. Какой бы новый общественный договор ни признали действительным его сторонники, даже если он был заключен всего неделю назад, отныне он должен применяться безоговорочно.
Игра в мораль в сочетании с экономическим успехом, которого добивались многие сторонники неолиберализма в силу своего возраста, географического положения и образования, придавала ему викторианский или даже кальвинистский оттенок: разбогатение рассматривалось не только как признак мирского успеха, но и как признак морального превосходства.
Как сказал Дэн Сяопин, “быть богатым — это прекрасно”. Этот моральный элемент подразумевает отсутствие сочувствия к тем, кто не смог найти свое место в новом порядке. Если кто-то потерпел неудачу, это потому, что он заслужил ее. Верные своему универсализму, западные неолибералы, принадлежащие к верхушке среднего класса, не относились к согражданам иначе, чем к иностранцам. Неудача на местном уровне была не менее заслуженной, чем неудача в отдаленном месте. Это больше, чем что-либо другое, способствовало политическому поражению неолибералов: они просто проигнорировали тот факт, что большая часть политики является внутренней по сути.
Гордыня, порождаемая успехом (и достигшая неслыханных высот после поражения коммунизма), была подкреплена универсализмом – чертой, присущей всем идеологиям и религиям, которые по самой своей сути отказываются признавать, что местные условия и обычаи имеют значение. Синкретизм не входил в планы неолибералов.
Наконец, лживость. Несоблюдение, особенно в международных отношениях, даже самоопределенного и самопровозглашенного “глобального порядка, основанного на правилах”, и тенденция использовать эти правила избирательно, то есть следовать старомодной политике национальных интересов, не признавая этого, создали у многих ощущение двойной ответственности. стандарты.
Западные неолиберальные правительства отказывались признавать это и продолжали повторять свои мантры, даже когда такие заявления находились в вопиющем противоречии с тем, что они делали на самом деле. На международной арене они оказались в тупике, манипулируя словами, изобретая новые концепции, фальсифицируя реальность, и все это в попытке скрыть правду.
Часть этой лжи присутствовала и внутри страны, когда людям говорили заткнуться и не жаловаться, потому что статистические данные не давали им на это оснований, и, следовательно, их субъективные взгляды были ошибочными и их приходилось игнорировать.
Что дальше? Я обсуждаю это в книге «Великая глобальная трансформация». Я думаю, что есть одна вещь, с которой согласится большинство людей: за последние пятьдесят лет потерпели крах две универсалистские идеологии: коммунизм и неолиберализм. Реальный мир нанес им поражение.
Новые идеологии не будут универсальными: они не будут претендовать на распространение на весь мир. Они будут партикуляристскими, ограниченными по масштабам как географически, так и политически и будут направлены на поддержание гегемонии в своей сфере, где бы они ни правили, а не на придание ей универсального характера.
Вот почему разговоры о глобальных идеологиях авторитаризма бессмысленны. Эти идеологии носят локальный характер и направлены на сохранение власти и статус-кво. Это не мешает им поддаваться старому империалистическому искушению. Но это искушение никогда не распространится на мир в целом, и различные авторитарные системы не смогут работать сообща, чтобы достичь этого.
Более того, поскольку у них нет универсальных принципов, они, скорее всего, столкнутся. Единственный способ для сторонников авторитаризма не воевать друг с другом – это принять очень узкий набор принципов, в основном касающихся невмешательства во внутренние дела и отсутствия агрессии, и оставить все как есть. Провозглашение Си Цзиньпином пяти таких ограниченных правил (стремиться к единству при сохранении различий, придерживаться принципа взаимовыгоды и обоюдного выигрыша, сохранять приверженность открытости и инклюзивности, сохранять приверженность равноправию и справедливости, придерживаться прагматичного подхода и эффективности) на недавнем заседании Шанхайской организации сотрудничества может быть основано на таком расчете…
**
Гомоплуты. Бранко Миланович немного ворчит про новый капитализм и про теx, кто теперь лезет наверх
https://t.me/fastsalttimes/4231
**
Бранко Миланович выдал неожиданный пост про этакую уютную (свою?) богатую академическую жизнь
https://t.me/fastsalttimes/3766
**
«На Финляндский вокзал».Трамп как инструмент истории
https://t.me/fastsalttimes/3307
https://t.me/fastsalttimes/3308