Раньше все говорили о криптовалютах, психоделиках, потом об искусственном интеллекте, а теперь на первом месте — долгая жизнь. У богатых в ходу новые слова: биомаркеры, уровень NAD+, «часы метилирования», сенолитики и стволовые клетки. Гости на вечеринках сравнивают свои анализы крови так же, как раньше они сравнивали свои коллекции вин, а самым престижным атрибутом стало не имя личного банкира или знакомого с огромным состоянием, а фамилия личного врача по долголетию. Вся эта наука звучит как фантастика, но она стремительно становится новым языком «больших денег».
У долголетия уже есть собственный словарь: «эпигенетическая перепрограммировка» — попытка обнулить клеточные часы, «очистка от стареющих клеток» — избавление организма от «зомби-клеток», мешающих нам с возрастом, «точечные генные терапии» — вмешательство на уровне ДНК. Звучит как смесь антиутопии и инвестиционной презентации, но это уже не экзотика.
Отрасль оценивается в $30 млрд и, по прогнозам, превысит $120 млрд в ближайшие годы. Миллиарды долларов вкладывают в нее Altos Labs, Juvenescence, Calico от Google.
Altos Labs собрала миллиарды долларов на омоложение клеток, а Juvenescence получила более 400 миллионов долларов на разработку технологий ускоренной терапии.
И богатые старые династии, и молодые техногиганты покупают шанс на лишние 10–20 лет жизни. Это сфера, где венчурные фонды переманивают нобелевских лауреатов, хедж-фонды финансируют «прорывные проекты» в генотерапии, а фестивали здоровья собирают профессоров на сцену как рок-звезд.
Главная звезда этого мира — генетик Дэвид Синклер из Гарварда, уроженец Сиднея. Он подчеркивает: речь идет не только о продолжительности, но и о качестве жизни. Дополнительный год здоровой жизни для США, по его расчетам, может дать экономический эффект в $38 трлн — меньше затрат на старческое лечение, больше продуктивности и доходов. Поэтому правительства и инвесторы внимательно следят за происходящим.
Синклер сегодня собирает аудитории не меньше TED и Давоса. В Австралии на фестиваль долголетия Wellspring билеты стоят около $2000, а ученые выступают как хедлайнеры.
Вокруг темы появляются и эпатажные фигуры, как миллиардер Брайан Джонсон, превративший себя в подопытного кролика: он публикует свои данные по каждому органу, включая скандальные «замеры мужских функций». Многие смеются, но его проект Blueprint на десятки миллионов долларов сделал долголетие темой для всех СМИ.
Сегодня это уже не про витамины и странные диеты. Это передний край науки, где биологию не просто наблюдают, а «переписывают», и где капитал видит такие же перспективы, как в космосе или ИИ.
Для богатых интерес очевиден: долголетие — продолжение логики инвестиций. Есть активы — недвижимость, компании, акции. Но главный актив — это собственное тело. Оно зарабатывает, ведет на встречи, приносит прибыль. Почему бы не вкладывать в него? Одни богачи ставят у себя дома дыхательные аппараты, сауны с красным светом и тратят часы на поддержание организма, как будто управляют фондом. Другие запускают закрытые клубы, где долголетие стало новой модой.
Лаборатория Синклера восстановливает зрение у слепых мышей, идут первые испытания на людях. В Бостоне его компания Life Biosciences начала лечение первого пациента со слепотой в рамках первой фазы испытаний с использованием частичного клеточного перепрограммирования. «Это больше не научная фантастика, — говорит Синклер, — Мы подошли к тому моменту, когда сможем перепрограммировать клетки, повернуть вспять их биологические часы и восстановить функции». В Сиднее врачи предлагают целые «меню обследований а-ля Мишлен» — от МРТ всего тела до генетических рисков, обещая превратить медицину из «реактивной» в упреждающую. Это «Медицина 3.0»: не ждать болезни, а заранее измерять, корректировать и тормозить старение.
Ритуалы меняются: вместо инъекций ботокса, виниров и загара теперь хвастаются результатами тестов на выносливость и на уровень сахара в крови. На руке — трекер, в доме — камеры кислородного давления, холодовые ванны, пептидные комплексы, ноотропы, «умные» добавки. Здоровье становится новой роскошью, предметом соревнования и ярмаркой тщеславия богатых. «CEO похожи на болиды Формулы-1 — вы не ждете, пока шины протрутся, прежде чем менять их. Вы следите за тем, чтобы все было настроено, точно и оптимизировано».
Конечно, скепсиса хватает. Лечение стоит дорого, часть методик недоказана. У ученых — доли в компаниях, которые продают эти препараты. Несмотря на все свои недостатки, эта надежда на долголетие и возможность его купить, никуда не денется. Инвестиции продолжают поступать. Технологии, такие как сенолитические препараты, которые очищают состарившиеся клетки, или платформы, управляемые искусственным интеллектом, которые предсказывают риск заболевания на годы вперед, переходят от спекуляций к клиническим испытаниям. Ученые превращаются в влиятельных людей. А богатые, всегда находящиеся в поиске новых преимуществ, нашли в долголетии занятие, столь же древнее, как алхимия, но выраженное на языке венчурного капитала. Правда в том, что здоровье всегда было ценным активом. Что нового, так это то, что теперь оно продается, оптимизируется и измеряется все лучше и лучше.
Здоровье превращается в новый инвестиционный инструмент. Тело — это лучший актив. Его нельзя хранить в сейфе, передать детям или застраховать. Оно одно. И главная роскошь XXI века — не биткойн, счета в банке, часы или виллы, а лишние десятилетия ясного ума и крепких костей.
**
Путин, Си и «жизнь до 150 лет»
https://t.me/fastsalttimes/4365
**